В воздухе витала обычная для Туманного леса сырость. Он был зелен и красив, на пышных кронах южных деревьев тут и там восседали яркие птицы. Пахло летом – длинным и теплым, как нагретый на солнце камень. Здесь же, в Туманном лесу, было прохладно, но ровно настолько, чтобы не вспотеть от недолгого бега, а Дейнерис Таргариен бежала.
Прятаться в лесу, возможно, и было стыдно, но не в случае, когда спасаешь собственную шкуру. Возможно, это показывало слабость Таргариен, как женщины, но когда она начинала об этом задумываться, шаги ее ускорялись.
Здесь, в густом лесу, укрытом салатово-зелеными листьями разномастных деревьев, она была в безопасности, если не считать вероятность наступить на какую-нибудь гадюку или нарваться на ядовитого паука. Но высокие сапоги спасали от первого, кожаная одежда и перчатки от второго, а потому Дени бежала смело.
За свои годы она видела немало смертей друзей и врагов, близких и безразличных, людей и диких тварей, но сегодняшний день был богат смертями. Смертями особенных людей. Нет, конечно, никто из них не обладал способностью испражняться золотом или призывать на помощь демонов. Но эти люди были особенными для Дейнерис, ко всей ее глубочайшей скорби их не сможет заменить никто и никогда, а потому на ее глазах блестели слезы, которые она старательно прятала за частым морганием – даже здесь и сейчас не могла она позволить себе слабость. За ее плечами осталось незавершенное общее дело, в котором она была обязана поставить точку, а значит было не время придаваться слабости.
Звуки за ее спиной давно стихли, она решила пройти еще чуть глубже в Туманный лес, уже сбавив темпы. Тишину нарушало пение одной из диковинных птиц, что мягким переливом птичьей песни доносилось издалека. Под ногами Дени хлюпала влажная земля, к сапогам липла мокрая трава, длинные побеги которой застревали в ремешках, стягивающих икры, а потому уже превратили их в зеленые пучки. Дейнерис, увидев это безобразие, согнулась в поясе и вытащила один за другим, внезапно ощутив острую боль в предплечье.
Обнаружив в левом рукаве окровавленную рваную дыру, она коснулась ее двумя пальцами и громко выругалась, запрокинув назад голову. Боль разлилась от плеча до кончиков пальцев. Прикинув, что зашла уже достаточно далеко в лес, она осмотрелась, опустилась у одного из толстых вековых деревьев на одно колено, сняла здоровой рукой с плеча сумку, в которой было то, что ей сейчас поможет, и открыла ее.

Давление уже начинало бить в виски. Уши раскладывало только после того, как Дени сглатывала, а давалось ей это с большим трудом. Руки нервно тряслись, пальцы путали нужные завязки и карманы сумки, содержимое которых уже давно смешалось в один большой беспорядок. Найти что-то дрожащими руками в этом хаосе стоило усилий, а нетерпение, жгучее, обжигающее вены изнутри, росло с каждой секундой. Еще мгновение, еще одно мгновение и Таргариен разорвет к чертовой матери эту проклятую сумку, раскидает все, что находится в ней по сторонам и найдет, наконец, то, что ей нужно. Нужно немедленно!
- Не дергаться.
Пара сапог перед ее носом. Точнее, четыре – в глазах у Дени двоилось, от этого начинала кружиться голова.
- Поднять руки вверх.
Дыхание начало замедляться, пальцы замерли, отпустив завязки сумки. И как она могла его не заметить? Впрочем, еще как могла. В ее состоянии можно было не заметить даже мамонта рядом с собой.
- Медленно встать.
Дейнерис подняла взгляд. Мужчина. Угрожает ей мечом. Какая прелесть...
Один из повстанцев, судя по всему. А кто еще мог упасть так низко, чтобы наставить лезвие меча на человека в берете с зеленой звездой? Только эти глупые обезьяны, от чьих рук погибли тысячи бравых смелых ребят. И погибнут еще. Из-за их тупой, бездумной, бессмысленной непокорности.
Дени оценивающе посмотрела на незнакомца, смутно различая его черты и оружие затуманенными глазами. В любом случае, меч не был тем, что могло ее напугать или даже насторожить. У нее была пара секунд, а может даже пять, до того, как он успеет замахнуться и ударить. А больше ей и не нужно было.
Этот счастливчик столкнулся с ней в максимально удачный для себя момент – еще пара минут, и Дени смогла бы разорвать его глотку голыми руками. Но не сейчас. Она устало моргнула и опустила голову. Ей нужно было время.
Левая рука метнулась влево, ухватившись тонкими пальчиками в перчатках за одну из лиан, свисающую с дерева.
Шаг влево, сумка накинута на правое плечо, один сапог на стволе дерева. Еще пара шагов вверх и пальцы сомкнулись на ветви дерева, руки без труда подтянули легкое тело.
- Сопротивление Зеленой Звезде расценивается как преступление против правительства, - громким, дикторским голосом Дейнерис повторила давно заученные слова. Глупые, детские уговоры, на которые никто и никогда не реагировал. Но не ей было спорить с уставом, а он обязывал ее говорить это.
Она быстро переставляла ноги по толстым ветвям дерева, листья которого хлестали ее по лицу.
- Опустите оружие и предстаньте перед справедливым судом.
В несколько шагов Дени, скрытая от глаз незнакомца листвой, обогнула дерево и устало прислонилась к нему плечом, хмурясь от боли руке.
- Иначе приговор к смертной казни будет вынесен и исполнен немедленно.
И потянулась правой рукой за затылок к своему оружию, чтобы сделать это.

Зеленая Звезда – крупная военно-политическая организация, которая представляла (и, по сути, являлась) довоенным правительством Вестероса. Почти пять лет – пять безумных, кровавых, смертоносных лет – она вела войну за ресурсы, вызванную нехваткой источников энергии, в частности энергетических минералов, основная масса которых концентрировалась в недрах Дорна. Жадность и алчность – вот что играло в венах дорницев, когда те, взяв в руки оружие, поднялись против зеленых, пренебрегая и честью, и законом. «Это наша земля» - говорили повстанцы о том, что по праву принадлежало всей федерации, каждому ее жителю, будь то мужчина, старик или ребенок. И убивали каждого, кто осмеливался ступить на «их» землю. Без жалости и сомнений. Эгоистичные, бесчувственные, холодные машины для убийства, питающиеся энергией земли под ногами.
Звезда в противовес создавала собственную армию. Зеленая Звезда – таким гордым именем, именем верховной Власти и Закона, звался каждый солдат, надевший на себя берет со значком. Таким именем завала себя Дейнерис Таргариен. Была ли толика сомнения в ее решении стать зеленой? Отнюдь – зеленой была ее кровь, кровь ее предков, что передалась ей от отца и матери, кровь верящих во власть и закон людей, служащих правительству покорно и трудолюбиво.
Дейнерис, с юношества рвущаяся в бой, обгоняющая по силовым и умственным способностям даже мужчин-одногодок, в свои двадцать семь дослужилась до майора и гордо носила лычки с тремя зелеными полосами. Она - зеленая, бесстрашная и непобедимая, с безупречной характеристикой и репутацией, возглавляла роту зеленых, верных ей, как собственной матери.
Возглавляла. Раньше. Увы.
Теперь ее личное дело украсила прожженная дыра, залатать которую был шанс, пусть и маленький. И она цеплялась за него, ставя выше собственной безопасности. Для нее лишиться зеленого значка на берете хуже, чем умереть. И она исправит дело. Исправит или умрет, третьего не дано.
А здесь этот грязный повстанец. Только его ей не хватало. И без того ее тело трясло, будто это были маракасы и пришло время карнавала…
Она, стянув и выбросив перчатку с руки, коснулась пальцами рукояти дробовика за затылком. Теплая, нежная как тело любимого мужчины, рукоять оружия согрела пальцы Дейнерис, любовно прогрев до самых костей. Поверхность, чуть шершавая, реагирующая на отпечатки пальцев, дала сигнал затвору, который автоматически передернулся, заряжая ствол уже разогретой, наполненной огнем гильзой двенадцатого калибра.
Дени подняла дробовик над головой, чувствуя, наконец, себя полноценной. Опустила перед собой – упор коснулся плеча, будто был его неотъемлемой частью. Указательный палец лег на спусковую скобу, ласково поглаживая металл подушечкой пальца. Дыхание замедлилось, зрачки сузились. Дейнерис выдохнула, закрыв глаза. Осталось чуть-чуть и она будет свободна. И ничто не разлучит ее с тем, что нежно грело ее бедро со дна сумки. Нужно только немного потерпеть…
Что-то щелкнуло у нее под ногами. Глаза открылись, ноги дрогнули под хрустом ствола дерева, подошвы сапог заскользили по ветви, что склонилась в сторону под жалобный скрип древесины. Дени прыгнула на ветвь выше, еще выше, хватаясь за листву свободной рукой, принимая боль от нее как должное. Дерево падало. Звезда, шурша листвой, карабкалась вверх, принимая на лицо удары веток и листьев, которые норовили сорвать с ее головы берет.
Ее сердце екнуло, когда перед ее взором среди листвы проглянулось лазурное небо. Это был страх. Но страх не перед тем, кто стоял сейчас на земле, наивно ухмыляясь срубленному дереву, а страх перед смертью, что могла настигнуть их с открытых теперь небес в любую секунду.
Этот идиот погубит нас обоих…
Нужно было покончить с ним раз и навсегда, пока он не натворил ошибок серьезнее.
Дейнерис, вынырнув из кроны дерева, опустила взгляд на того, чьи неразумные действия будили в ней огонь ярости. Зрение ее подводило, она плохо его видела, но дробовик был оружием, не требующим хорошего прицела. Еще пара шагов, дерево с грохотом повалилось на землю, подошвами армейских сапог Дени легко оттолкнулась от его ствола, подпрыгнув вверх и подогнув под себя ноги, чтобы не касаться листьев. Правая рука прижала к себе дробовик, ее указательный палец лег на спусковой крючок, левая рука вытянулась в сторону, готовясь к грядущему приземлению. Как только каблуки сапог коснулись ягодиц, одетых в плотно облегающую коричневую кожу, спусковой крючок дробовика безжалостно щелкнул, послав в сторону противника огненный заряд, тут же разорвавшийся на десятки горящих частиц. Облако пламени диаметром в два метра ринулось навстречу повстанцу, чтобы поглотить его раз и навсегда.
Падая, Дени выпрямила ноги, расставила руки и запрокинула голову, вновь погружаясь в листву погибшего дерева, которое, приняв упавшее в листву тело, все-таки сорвало с ее головы берет, поцарапало лицо, взлохматило короткие волосы, воткнулось в женское тело десятком сломанных, а потому острых сучков. Но Дейнерис, чей разум был затуманен ломкой, надеялся на то, что она попала в цель. Конечно, попала…

Зеленая продиралась сквозь ветви дерева, вырвав из его хватки свой берет и засунув его под погон, чтобы не потерять вновь. Ветки касались ее раны будто нарочно, причиняя колкую боль. Почти выбравшись из листвы, Дени услышала голос мужчины, который подошел к ней со спины, живой и здоровый. Она резко обернулась и посмотрела на него полуслепыми глазами.
- Перед тем, как умереть, - его голос звенел в голове Дейнерис тысячей колоколов, - скажи, зачем вы убили биологов?
Дени подняла дробовик и направила его дуло в лицо противника, с трудом удерживая оружие одной рукой. Ситуация, избитая сюжетами сотен фильмов, ничему не научила горе-убийцу. Трепаться перед тем, как лишить кого-то жизни, было паршивой идеей. И если сейчас, стоя перед Зеленой Звездой, этот здоровяк решит помахать своей джедайской игрушкой, она выстрелит ему в лицо. И теперь он не увернется.
Повстанцев можно было называть как угодно: дорнийцами, жертвами, пушистыми котятами или, как сделал мужчина, биологами. Суть от этого не менялась. Повстанец, кем бы он ни был, попавший в поле зрения Дейнерис был бы арестован или уничтожен согласно приказу зачистить территорию от острова Эстермонт, на котором закрепились зеленые, до самой Плачущей башни, куда отправлялся небольшой отряд во главе с Дени. Но они не встретили людей по пути – ни живых, ни мертвых. А потому от чьих бы рук не умерли эти биологи, она не имела к этому никакого отношения.
- Я не знаю, о чем ты говоришь, - готовая нажать на курок в любую секунду, измученным голосом произнесла Дейнерис, но вдруг поймала взгляд мужчины, нацеленный на ее сумку.
Что-то дрогнуло в ней в этот момент. Через ткань сумки виднелся едкий зеленый свет ампул, которые предательски засветились именно сейчас. Минуту назад Дени не могла найти их, а теперь, после грубой встряски, они выдавали себя приятным теплым светом.
Он поймет что это…
Это было ясно, как день.
Печально известная миру стимулирующая вакцина B6 №4-i, названная в обиходе Зеленым Безумием, начинала светиться, если ампулу хорошенько потрясти. Безумие было изобретением Звезды, которое обещало коренным образом изменить расстановку военных сил. Вакцина стимулировала боевые способности солдата, не только в разы увеличивая его физические и умственные способности, но и уничтожая страх и сомнения, разжигая жажду крови и насилия. Были проведены успешные клинические испытания, после которых стимуляторы в срочном порядке поступили для использования в горячих точках. Но зеленые слишком торопились подавить восстание. Безумие вызывало привыкание. Не у всех – каждый организм реагировал на инъекции по-своему. Регулярное использование превращало одного из двадцати человек в зависимого, мысли которого были заняты лишь жаждой новой дозы. Уже через двенадцать часов боевые навыки зависимого от Безумия солдата падали ниже собственных, снижалось внимание и восприятие, а если вакцина не появлялась в крови еще несколько часов – начиналось головокружение, тошнота, ухудшалось зрение, появлялись внезапные вспышки агрессии или истерики, у некоторых случались приступы эпилепсии. Безумие погубило многих солдат. Весь Вестерос говорил о том, что безумцы поджигали собственные лагеря, крушили все вокруг в поисках новой дозы, вгрызались зубами в шеи тех, кто пытался их остановить. Матери не отпускали детей из дома, а отцы не выпускали из рук заряженное оружие. Авторитет Зеленой Звезды рухнул. Особенно после известия о том, что излечить безумие практически не представлялось возможным - медики и ученые тщетно трудились над тем, чтобы вернуть разум жертвам B6 №4-i, но единственное, чем они могли помочь им – подарить избавление смертью.
На Безумие наложили запрет, но было поздно – мертвых было не поднять из могил, а ампулы с зеленой жидкостью были раскиданы по просторам Вестероса. Разворачивались кампании по поиску и уничтожению вакцин, но найти все было невозможно. И четыре из них покоились на дне сумки майора Таргариен.
Правая рука Дейнерис, сжимающая дробовик, дрожала от растущего с каждой секундой напряжения мышц. Левая, с кончиков пальцев которой начала капать кровь из рваной раны, машинально легла на сумку, скрывая ладонью зеленый свет. Свет ее жизни и смерти. Свет ее счастья и проклятия. Свет, который убьет ее. Обязательно убьет. Но только не сегодня.

Он отнял у нее сердце. И держал его, скрытое за тонкой стеклянной оболочкой.
Дейнерис перевела взгляд с ампулы на лицо мужчины. Впервые различила украшающий его шрам на половину лица, разглядела ухмылку, легкую, будто игра ее жизнью его веселила. Что ж… Она тоже любит играть…
Откуда-то со дна ее пустого, будто вакуумного тела поднялся комок ярости. Дени оскалилась, сдерживая его всеми оставшимися силами – как правило, ей удавалось держать под контролем вспышки эмоций от Безумия, но сейчас она не была уверена, что должна это делать.
От напряжения мышц лица раскрылась царапина на скуле, оставленная одной из веток дерева. Капля темной, как крепкое вино, крови скатилась с лица, нарисовав на нем алую полоску. Фиалковые глаза, обведенные черными чернилами перманентного макияжа, смотрели прямо в глаза врагу, но видели они только зеленый свет Безумия, обнимающий пальцы мужчины. На глаза падала отросшая челка белых волос, проклорированных бледно и ярко-зеленым. Колокольчик на кончике сплетенной в тонкую косу зеленой пряди волос слева от лица тихонько звякнул, когда Дени в оскале отвращения и ярости склонила голову вбок.
- Ты плохо расслышал меня?! – громко, будто тот мог ее не расслышать, рявкнула она, как на подчиненного солдата. – Я, - делая паузы между словами, повторила она, - не знаю, о чем ты говоришь!

Мужчина поступал глупо – сама зеленая на его месте никогда не поверила бы самой себе просто потому, что между ними была пропасть, расколотая войной до самого ада. Принимать на веру любые слова было как минимум опрометчиво – у Дейнерис не было причин, обязывающих говорить правду, да и вообще говорить. Точнее, была одна, такая маленькая светящаяся зеленая причина, но повстанец лишился шанса ее использовать в тот момент, когда хрупкое тонкое стеклышко коснулось женских пальцев. Дени сжала ампулу в кулаке.
Повстанец опустился на поваленное дерево и воткнул меч в землю. Смерти Дейнерис он больше не желал. По всей видимости, наивно надеялся узнать от нее что-то. Зря, потому что она даже не вникала в суть его вопросов – ответов от нее он точно не услышит. Зато у Дени появилось время, такое бесценное и долгожданное.
Зеленая Звезда вытащила из набедренного кармана кожаных штанов автоматический шприц на пять ампул, в каморках барабана которого было пять пустых стекляшек. Плохо слушающиеся пальцы небрежными, но привычными движениями, вытолкнули их, пустые ампулы одна за другой упали в траву, звякая друг об друга. Дени, глянув на расслабленного мужчину, более не видя в нем прямой угрозы, решила сесть на землю. Поваленное дерево образовало брешь в густой кроне Туманного леса, а потому женщина благоразумно решился остаться в тени – она отошла чуть поодаль, с силой прижимая к телу адски болящую раненую руку, Дени тяжело опустилась на траву у одного из деревьев, прислонившись к нему спиной и вытянув ноги.
Полная, завораживающе светящаяся ампула скрылась в одной из каморок барабана шприца, который щелкнул ее горлышком и обнажил иглу в дюйм длиной, готовый к использованию. Обычно Дейнерис вводила иглу в мышцы бедер или икр – следы от уколов на них сложнее было заметить окружающим. Но сегодня был не тот случай. Не заботясь о стерильности, Дени резким смелым движением руки ввела иглу в левое предплечье, шприц с тихим шипением в очередной раз исполнил свою миссию.
Окружающий мир взорвался всей палитрой красок. Облизнув пересохшие губы и закрыв глаза, Дейнерис откинула голову назад, блаженно выдохнув. Правая кисть руки безжизненно упала на траву, из нее в траву упал и шприц, вновь пустой. Безумие разлилось по ее телу, ускоряя ритм сердца, снимая боль, усталость и сонливость. Когда это случилось впервые, Дени испытала оргазм, но сейчас, после трех месяцев практически ежедневного использования, ее чувства были далеки от этого. Однако, удовольствие, что дарило Безумие, было фееричным и неописуемым. Все внутри зеленой горело, бурлило и сжималось, в теле появлялась легкость, разум прояснялся, мир вокруг становился таким ярким и насыщенным, что цвета резали глаза. В такие моменты Дени понимала, что никогда не сможет отказаться от Зеленого Безумия. Никогда.
Звезда подняла голову и, счастливо улыбнулась, обнажив два ряда ровных зубов, посмотрела на мужчину, сидящего под палящими лучами полуденного солнца. Им пахло. Как и кровью из ее раны, гарью от недавнего выстрела, сыростью от влажной земли. Дени услышала птиц – нескольких с разных сторон, а дюжину секунд назад не слышала ни одной. Взгляд ее прояснился, зрение вернулось, как и здравый рассудок, напомнивший, что она ранена, что у нее нет времени здесь рассиживать, что перед ней задача, а ее руки – решение. Руки, не сжимающие оружие. Ее дробовик валялся в траве, она бросила в ту сторону короткий взгляд, решив, что сейчас он ей ни к чему.
Дейнерис, опустив на себя глаза, легкими точными движениями расстегнула и сняла с себя китель, под которым оказалась белая майка-боксерка. Левая рука была окровавленной до кончиков пальцев, вдоль плеча сзади тянулась рваная рана, которая сейчас доставляла Дейнерис лишь небольшой дискомфорт. Она попыталась разглядеть ее, выворачивая руку, но поняла лишь то, что ее лучше бы зашить, но можно с этим обождать, а пока ей требуется первая помощь.
- Сумка, - произнесла она, протянув в сторону мужчины правую ладонь.
Разглядывая черты его лица, одежду и оружие, она подумала о том, что, скорей всего, ошиблась, приняв за повстанца. Он не был дорнийцем, да и одевались повстанцы иначе, выделяли себя алыми повязками на щиколотке, руке или лбу, вели себя агрессивнее. Никто из сопротивления не отдал бы зеленой ампулу с Безумием. Он взял бы ее себе, чтобы использовать или продать. И никогда не стал бы слушать Дени, для повстанца зеленый значок был мишенью, меткой проклятого человека, смерть которого пусть немного, но очистит этот мир.
- Можешь забрать Безумие себе, - ровным, негромким голосом произнесла Дейнерис после короткой паузы. – Там еще три дозы, - честно призналась она, пальцы протянутой к мужчине руки согнулись и разогнулись. – И аптечка…

Человек перед ней, похоже, плохо понимал с кем столкнулся.
Он требовал от нее информации о Звезде взамен на несколько доз и пару бинтов. Даже если Дейнерис знала бы что-то о пропавших биологах, она под страхом смерти не сказала бы ни слова, если дело касалось зеленых. А оно, по всей видимости, еще как касалось…
Был вариант забрать сумку силой – теперь Дени была уверена в себе и своих способностях, однако была безоружна, да и видела этого типа в деле. Пусть лучше подавится Безумием – она не станет напрасно рисковать, у нее впереди была встреча с врагом посерьезней, который уже наградил ее рваной раной. Ничего, пройдет пара месяцев, и Дени будет хвастаться новым боевым шрамом. А пока… Пока следовало отделаться от навязчивого взгляда мужчины с обожженным лицом.
Звезда вытащила заправленную в брюки хлопковую майку, оторвала низ от нее, обнажив живот, разорвала ткань на более тонкие полоски и принялась бинтовать ими руку, время от времени бросая на мужчину короткие взгляды. Белая ткань моментально пропитывалась кровью. Толку от такой повязки было мало, но лучше, чем ничего, да и кровотечение она должна была остановить или хотя бы замедлить.
Дени услышала звук хлопающих крыльев. Отдаленный, но знакомый до боли в сердце: размеренные, неспешные взмахи крыльев, что разрезали влажный воздух. Женские пальчики замерли, взгляд поднялся на мужчину перед ней. Ну вот. Она же знала, что он угробит их обоих. Знала. Он, наверное, не слышал то, что слышала зеленая – Безумие в ее крови творило чудеса, ей казалось, что она может услышать, как течет сок в стволах деревьев.
Зеленая Звезда подарила себе несколько секунд бездействия, убеждаясь в том, что звук приближается, после чего принялась наспех заканчивать перевязку.

Дени улыбнулась одним уголком губ, завидев среди листвы лошадь. Теперь уверенность в том, что незнакомец не принадлежал к числу повстанцев, укрепилась в ней – конь-киборг в их время был не только редким экземпляром средства передвижения, но и животным, требующим регулярного кропотливого ухода. Дорнийцы же не славились своей бережностью – им проще было пустить коня на солонину, остальное разобрать на запчасти, а головой «единорога» украсить одну из их грязных лачуг.
Дени убрала в набедренный карман шприц – он ей еще пригодится, после поднялась на ноги, шустро надела китель, застегнув его на все пуговицы, надела и берет, поправив так, чтобы зеленый значок был точно посередине. Был момент, когда она уже смирилась с тем, что лишилась всего хранившегося в ее сумке, однако ее содержимое, по всей видимости, нужно было только самой зеленой, даже Безумие. Это было больше забавно, чем удивительно.
- Эй! – улыбаясь, крикнула она мужчине, перекидывая ремни сумки через плечо. – Кто ты? – но ответ на этот вопрос не был важен, куда более точным и существенным был следующий вопрос. – Тебя интересуют деньги?
Самой Дейнерис деньги не были нужны, да у нее их и не было, но она могла предложить незнакомцу их альтернативу взамен на помощь – взаимную – они могли друг другу пригодиться.
А пока, судя по звуку, еще было немного времени, Дени, время от времени поднимая взгляд на открытое лазурное небо, принялась искать в высокой траве свое оружие.

- Ну а кого они не интересуют?
Дени ухмыльнулась, шумно выдохнув носом.
Она могла прочесть полуторачасовую лекцию о том, как служба на Зеленую Звезду избавляет людей от денег, как жизненной необходимости. Ежемесячное достаточно щедрое жалование отправлялись родственникам военнослужащих или накапливалось на их собственном счете. Зеленые лычки не только дарили солдату расписанные по минутам будни, когда просыпаться, есть и справлять нужду можно было лишь согласно расписанию; правительство также обеспечивало Звезд всем, что необходимо для жизни и здоровья, начиная от нижнего белья и заканчивая современной амуницией, техникой и медикаментами. Да, Безумие было одним из последних, но можно ли было осуждать Звезду в их поспешности подавить восстание? Можно. Еще как можно. И где-то в глубине души Дени злилась… Но она никого не осуждала – то, что ее генотип воспринял вакцину, как наркотик, было ужасной и смертельной, но все-таки случайностью.
- Тогда ты знаешь, сколько стоит яйцо дракона, - подвела итог зеленая, заметив, наконец, виднеющееся среди травы дуло своего дробовика. – Расслабься, солдат! – все также улыбаясь, крикнула она мужчине, который потянулся к своему оружию.
Перекинув ремень дробовика через плечо, зеленая поправила его за спиной так, чтобы смочь быстро выхватить при необходимости.
- Наш противник там, - она указала пальцем на небо. – И это сильный противник.
Высоко поднимая колени, Дени поспешно направилась из высокой мокрой травы в тень, ближе к тому, кто ждал от нее нужных ответов.
Звук был настолько близок и отвратителен, что хотелось заткнуть уши. Тень коснулась женского лица влажной прохладой. Скользнув ладонью по стволу одного из деревьев, она прижалась к нему, коснувшись грубой коры щекой. Воздух, жаркий и тяжелый, укрытый лазурью чистого ясного неба, разрезало огромное, то тонкое и угрожающе шипастое драконье крыло, показавшееся из-за вершин деревьев. Оно исчезло также быстро, как и появилось, лишь на пару секунд отбросив тень на зелень травы рядом с поваленным деревом. Но и этих мгновений хватило, чтобы стереть с лица Дейнерис и намек на улыбку.
- Он дикий, - не глядя на собеседника, тихо произнесла Дени, пока тот не решил снести ей голову с плеч. – Без всадника.
На данный момент Зеленая Звезда обладала парой десятков драконов, они были весомой боевой единицей и верно служили правительству страны, выполняя иногда на первый взгляд невыполнимые задачи. Но эти драконы были выращены и обучены за решеткой под контролем лучших научных деятелей в области этих знаний, а дракон дикий был редкостью. Слишком опасной, чтобы связываться с ним без веских на то причин.
- Это самка, - уже с серьезным выражением лица она посмотрела мужчине в глаза, ища в них зарождающиеся искорки интереса и любопытства. – Агрессивная, - а значило это лишь одно – она охраняла яйцо. – Она выбрала для своего гнезда стратегически важный объект Зеленой Звезды. Моя задача – наладить установленную там технику, и забрать то, что там хранится, а все, что сможешь найти в гнезде – яйцо или два – твое. Правда… - ее голос оборвался, глаза печально опустились под ноги. - Сперва придется поискать в ее брюхе этих твоих биологов…
При мыслях об этом Дени представлялась как наяву картинка как из старого доброго мультфильма: несколько бравых смелых солдат в беретах с зелеными значками вперемешку с таинственными биологами сидят в животе дракона и поют веселую песню, чтобы скоротать время до спасения… Разница между людьми была только в том, что Дени не знала, были ли те, кого искал незнакомец, жертвами дракона, а зеленые, Дени к ее глубочайшей скорби знала это наверняка, были в желудке этой твари.
Она жаждала мести, но лишь отчасти. Она получит удовольствие, подарив смерть дракону, чтобы хоть на толику очистить свою замаранную честь и совесть. Однако куда больше Дени желала завершить незавершенное – не только выполнить поставленную перед ней задачу, но и получить то, ради чего она все это затеяла. Хотя бы ради того, чтобы сегодняшние смерти зеленых не были напрасными.
Вернувшись на базу не только с проваленной задачей, но и пустыми руками было самоубийством – это был конец не только карьеры Таргариен, но и ее жизни – ей нужно было Безумие для существования, а достать его за стенами укрепления зеленых не представлялось возможным. Потому дороги назад уже не было.

- Как ты собираешься с ним сражаться без подходящего оружия и экипировки, женщина?
Дейнерис опустила на себя глаза. Что ж… В этом он был прав. Одежда ее была походной – легкой и удобной, но непредназначенной для боя, не говоря уже о бое против дракона – огонь был кровожадным и безжалостным противником, который успел оставить на кожаной одежде женщины пару прожженных дыр, но не больше. Дени сочла это фантастической удачей и не придала особого значения – она была жива, лишь это было сейчас важным.
Подходящего оружия у зеленой тоже не было – с помощью дробовика можно было разве что пощекотать драконью пяточку, что она уже успела пару раз попробовать. В их ситуации клин клином, к сожалению, выбить не получится – убивать дракона огнем было глупо.
Однако, Дени знала, где есть все то, что ей было необходимо… Но говорить об этом первому встречному? Абсурдно.
- Вы же зеленые только на то и годитесь, чтоб дорнийских детишек пугать!
- Что-о? – Дени подняла на него разъяренный взгляд.
Он, сам без двух минут как убитый от руки не только зеленого солдата, но и женщины, смел бросаться в ее сторону такими словами! О чем он вообще думал в этот момент?!
- Оставь лучше это дело профессионалам, которым не нужен наркотик, чтобы срать по утрам.
- Ты! – она показала на него указательным пальцем и ухмыльнулась одним уголком губ, фыркнув. - Профессионал, - он сказал так, будто убивал драконов каждый вечер перед ужином, - передашь привет своим биологам, когда зеленые напугают дорнийских детишек так, что те, подняв кверху лапки, сдадут им Мыс Гнева.
Звезда, пусть долго и не без провалов, но стабильно продвигалась на юг, все сильнее притесняя дорнийцев. Было очевидно, кто вел в этой игре, у Дорна не было шансов устоять перед напором обученной и дисциплинированной армии, победа Звезды была вопросом времени, лишь слепой или дурак не понимал этого. Похоже, человек перед Дейнерис был вторым из них.
Стоило его отправить на тот свет прямо сейчас, после всего сказанного. Но Дени пока не окончательно выжила из ума – он хотел, чтобы Дейнерис оставила ему дракона, хоть она и предлагала ему себя в роли пушечного мяса, да еще и сверх этого золотые горы, которые можно выторговать за драконье яйцо на черном рынке.
Он точно идиот.
- Дорницы заткнули тебе уши дерьмом? – в гневе воскликнула она, сдвинув брови.
Что-то внутри женщины говорило ей: закрой рот, развернись и уйди, пусть этот безумец убьет вместо тебя дракона, а ты, выполнив миссию и забрав себе яйцо, сможешь вернуться домой, полученные деньги обеспечат тебя Безумием до конца дней, а лычки можно будет спрятать за стекло строгой рамочки, чтобы когда-нибудь рассказать о своей службе внукам.
Но нет! Чтобы этот кусок идиота решил, что зеленая опустила руки и выбрала легкий путь?! Черта с два! Зеленые никогда не сдаются!
- Или деньгами?
А вот это больше было похоже на правду. Если ему не так уж нужны были деньги, на кой ему сдалось яйцо и Звезда, что мешается под ногами? Впрочем, к чему было гадать? И, раз он вновь не расслышал, Дени, жестикулируя, начала все объяснять заново, как ребенку, чтобы дошло, наконец.
- Повторяю для особо самоуверенных: гнездо дракона располагается на территории объекта Зеленой Звезды, а раз гнездо там, значит там и яйцо, которое стоит куеву кучу денег, успеваешь за логической цепочкой? – приподняла одну бровь. – Объект, как и все остальные стратегически важные, охраняется лазерной системой «Вепрь», - достаточно известной и проверенной была данная система, работающая на распознавании движущихся объектов и лиц, появившихся на территории наблюдения. Она сравнивала лицо с регулярно обновляющейся базой данных через спутниковую связь и, если не находила соответствий или не могла в принципе распознать лицо, уничтожала движущийся объект на месте. Заметить и успеть обезвредить лазерные установки до того, как те прожгут твою голову насквозь, в условиях южных лесных зарослей было практически невозможно, даже самые упрямые дорнийцы обходили Вепря стороной и правильно делали. – Ты не подойдешь к гнезду и на полмили, если я не отключу систему. И будешь довольствоваться лишь шкурой с шипами, кучкой костей и годовым запасом мяса. А потому… - она развела руки в стороны. – Зря ты злишь меня, солдат…

Дени, сжав губы, терпеливо ждала, глядя снизу вверх на мужчину в седле, пока тот задумчиво молчал. Наверняка задумывал какую-то подлость… Дорнийцы не умели вести чистую игру, а раз он был за них, то был таким же. Или почти таким же. Единственное, что заставляло зеленую ждать его вердикт – уверенность в том, что этот человек не был похож на тех, кто играет с жертвой перед тем, как убить. И, по всей видимости, ему нужны были деньги, а без зеленой, как бы он ее не ненавидел, добраться до яйца ему было бы трудоемко. Верное решение было очевидным, и он принял его, спросив имя Дени.
Протянутая к ней рука вызывала у нее двоякие чувства: с одной стороны она никогда не сидела верхом на лошади, особенно на лошади-киборге, один ее внешний вид вызвал бы у любого современного ребенка дикий восторг, с другой стороны ей, опять же, как в детстве, казалось, что как только она коснется мужской руки, ее треснет током спрятанный в рукаве электрошок.
Если рассуждать по-взрослому, помощь зеленой на самом деле была нужна – одной у нее было куда меньше шансов справиться, однако недоверчивость было одной и ее характерных черт, особенно недоверие к приверженцам противоборствующего лагеря. И, сидя за спиной одного из них, Дени потеряет львиную долю контроля над ситуацией. Впрочем, ей мало что было терять, особенно сейчас, да и гордо идти рядом с конем было бы глупо…
Она, смягчившись, улыбнулась уголком губ и коснулась указательным и средним пальцами нашивки на левой груди, на которой ровными буквами была вышита светлым по темному ее фамилия.
- Мое имя Дейнерис Таргариен, - она приподняла подбородок и принялась гордо перечислять собственные титулы. – Наследница валирийской крови древнего королевского рода Таргариенов, верный солдат правящей коалиции Вестероса, боевой офицер правительственных вооруженных сил Зеленая Звезда, командир роты мотострелковых сухопутных войск... Но можно… - хватаясь за протянутую руку и легко, но неуклюже перекидывая ногу через круп лошади, зеленая уселась за мужчиной, ухватившись свободной рукой за его плечо, - …просто Дени. – И посмотрела вниз, на траву, которая оказалась теперь даже дальше, чем Дени предполагала. – Можешь называть меня зеленой, - уже между делом добавила она, разглядывая один из круглых переключателей киборга, который виднелся за седлом. – Я не из тех, кому обидно такое обращение, - и, не справившись с любопытством, повернула его, хитро прищурившись, будто первого апреля сбила прицел винтовки у снайпера, но переключатель предательски щелкнул, Дени тут же повернула его обратно. – А как мне называть тебя?

Очередь продвигалась медленно. Сегодня вместе с выдачей нового белья солдаты получали свои первые шприцы и ампулы с вакциной B6 №4-i, все шло под подпись с дотошной проверкой работоспособности каждого из аппаратов, а потому медленно и муторно, Дени редко, а потому вяло переставляла ноги ближе к окошку выдачи. Лекцию о возможностях новой вакцины, а также инструктаж по ее использованию они прослушали уже больше недели назад. Сейчас, получив все необходимое, их ждал платц для торжественного объявления массового внедрения вакцины, а также демонстрации ее эффектов на практике. Еще один скучный и унылый день в жизни зеленой женщины…
Да, большинство Звезд воспринимали этот день как тот, с которого начнется победа. Выдача Безумия для многих казалась символичной, одним из них был и старший брат Дени – Визерис. Сколько она себя помнила, он грезил возвращением былого величия Таргариенов – много лет назад еще при жизни их родители занимали высокие посты в составе правящей коалиции, их фото пестрели на первых страницах газет, желтая пресса придумывала о них глупые слухи, а рядовые солдаты знали их в лицо и по имени. Визерису, по вей видимости, не хватало именно этого. Дени не понимала его, ее цели были куда выше и благороднее: сохранение чести, веры и достоинства. По большому счету ей было все равно какого звания она добьется – что может быть важнее верной службы своему народу во благо нации и коалиции! Визерис же жаждал власти и могущества, но только ради власти и могущества, все остальное не имело для него значения. Дени не противилась ему, ведь даже несмотря на изъяны целей брата, добившись власти, тот стал бы отличным начальником и управленцем, ибо он был Таргариеном, как и она, талант был у них в крови.
Однако, какими бы страстными не были желания Визериса Таргариена, тот не мог поступить в военное училище. Физическое развитие Визериса, как и его сестры, не подкачало, но теоритические предметы, особенно гуманитарные, давались ему с особенным трудом и не позволяли пройти жесткий отбор в ряды зеленых. Подросшая Дени подарила ему такую возможность, подтянув по нужным предметам. Отчасти она понимала, что Визерис ее использует, но Дейнерис сама хотела ему помочь, ведь она была его младшей сестрой, а кроме друг друга у них никого не было. Таким образом, они с разницей почти в десять лет оказались на одном курсе.
Тянуть брата с курса на курс оказалось сложнее, чем помочь поступить, но Дени не жаловалась, делая все, что от нее требовалось. Чем ближе казался выпуск, тем чаще и чувственнее Визерис говорил о предначертанном величии Таргариенов, Дейнерис верила в его сказки, как в детстве верила в Иных.
Брат часто приходил к ней во снах именно таким, каким она его запомнила. И говорил все те же слова, что повторялись в ее голове снова и снова, иногда мешая заснуть, а иногда – проснуться.
- В крови Таргариенов течет кровь Древней Валирии, сестра, - Визерис стоял в очереди за ней, подпирая спиной и затылком стену, руки его были сложены на груди, а глаза блестели как и всегда при разговорах о крови, предначертаниях и величии. – Кровь драконов, Дени, мы с тобой от крови дракона, - и, безумно улыбаясь, повернул голову к ней, заглядывая в самые зрачки своими глубокими пурпурными глазами. – И вакцина поможет нам с тобой это доказать, - он коснулся указательным пальцем ее носа.
В ответ Дейнерис лениво улыбнулась, она слышала это так часто, что перестала понимать смысл этих слов.

С трудом раскрыв глаза, Дени поняла, что задремала в седле, уткнувшись лбом в спину мужчины перед ней. Непозволительная роскошь… Однако, как бы Безумие не бодрило женщину, две бессонные ночи давали о себе знать, вгоняя в сонливость, особенно сейчас, когда мягкая амортизируемая поступь коня слегка укачивала, а Пес взял на себя навигационные обязанности.
У него была какая-то странная кличка. Какая-то зековская…
Но Дени было не то чтобы плевать – ей было страшно интересно кто таков Пес и какова его миссия, однако, даже узнав это, ничего в ее отношении не изменилось бы, а потому только ради любопытства она даже не пыталась развязать его язык.
Когда тот спустился с коня, Дени незамедлительно последовала за ним, опустившись на землю также неуклюже, как и забралась. Поглядев на то, что Пес поднял с земли, Дени огляделась вокруг и не заметила на листве ли единого признака пожара. По всей видимости, оплавленная рация, что привлекла его внимание, оказалась здесь куда более загадочным и непостижимым фантазией образом.
- Вылетело из пасти дракона вместе с отрыжкой, когда тот пролетал мимо, - ухмыльнувшись и пожав плечами, Дени выдала одну из самых безумных, зато забавных версий.
Но не успела она порадоваться свой шутке, как тот, чьего настоящего имени она не знала, полоснул мечом над ее головой. Дени, выругавшись матом, отпрыгнула в сторону от трупа упавшего на землю гигантского паука, который при смерти дергал своими рыжими пушистыми лапами.
- Вот и ужин, - улыбаясь, сказал Пес и пнул того по брюху.
- Издеваешься? – выпучив глаза, переспросила Дени, переводя взгляд то на насекомое, то на человека.
Но тот, похоже, не шутил. В сумке зеленой было несколько питательных высококалорийных батончиков, она смогла бы протянуть на них для два, а то и три… Но разве такого амбала, как Пес, можно было накормить парой шоколадок? А потому Дени, выдержав еще несколько секунд шокированного молчания, вскинула голову вверх и цыкнула языком, веря на слово, что паук вообще съедобен.
Вооружившись ножом, что был спрятан в левом сапоге, она набрала веток и разожгла костер, от которого в сумеречное ночное небо поднимались яркие оранжевые искры. Почистить паучьи лапы от шерсти, как оказалось, было проще простого – мохнатая рыжая шкура стягивалась с них, как чулки. Куда сложнее было разделать его, но Дени быстро справилась с этим и насадила каждую часть лапки длиной с ладонь на ветки деревьев, а после воткнула их вокруг костра по кругу, чтобы те коптились от дыма и жара разожженного пламени. Раньше, когда она и брат были еще детьми, они ходили на рыбалку и коптили так рыбу. Она до сих пор помнила ее вкус – она была пресной, поджаренной до хрустящей корочки и сочной внутри. Паук должен был получиться не хуже, во всяком случае, она на это надеялась.
Тельце паука, такое отвратительно-пушистое и гадкое, Дейнерис сочла ядовитым и несъедобным, а потому, закончив работу, она подняла его над землей, тряхнула, разглядывая его глаза и пузо, а после пригвоздила к одному из деревьев своим ножом на уровне лица, чтобы любоваться тем, кто подарил им ужин, который уже начинал пахнуть чем-то съедобным.
Зевая время от времени, Дени решила оставить разговоры о драконе на утро, дав себе время подумать над тем, как выгоднее все провернуть. А пока… Пока она принялась поворачивать ветки с их будущим ужином, чтобы паучьи лапы прокоптились равномерно.