Глупое быдло снова бесновалось весь день, снося прилавки рынка на Блошином конце. Чернь кричала:

Только к вечеру гвардейцы деда смогли справиться с бушующей толпой, загнав ее в недра зловонной канавы, коей являлась самая бедная часть Королевской гавани. Джоффри выслушивал новости, сидя в своих покоях за занятиями, приличествующим принцу. Точные науки, которые сегодня должны были атаковать разум наследного принца, совершенно не развлекали его, но вгоняли в смертельную скуку. Джоффри давно научился справляться с учителями и своей вялой охраной, начиная и прекращая занятия в то время, когда ему вздумается, а не согласно составленному отцом расписанию. Однако в этот день принц не был хозяином своего времени, так как король Роберт приказал проводить занятия в собственном кабинете.

Порядком раздобревший, осоловевший от жары и одуревший от натиска своих советников, обрадованных рвением государя к делам страны (что случалось нечасто), король Роберт восседал во главе огромного дубового стола, заваленного картами, письмами, но, в преимуществе своем, счетами. Джоффри сидел за спиной отца на балконе, выходившем на сад и фонтаны. Как раз сейчас там Томмен и Мирцелла прогуливались в обществе придворных, весело играя в мяч. Наблюдая за этой идиллической картиной поверх математических формул, Джоффри был вынужден бороться с ощущением, что он бы и сам не прочь сорваться в сад, чтобы обыграть всех, но если Томмен был обычны принцем, то Джоффри – наследным. Оставалось просиживать штаны в кабинете отца под его строгим надзором и потеть в попытке решить хоть одно уравнение, написанное рукой сухонького мейстера.

- Сир, народ голодает. Из-за поднятия цен на хлеб люди не могут купить себе сухой корки. Шпионы доносят, что в сторону Вашего величества и наследного принца Джоффри чернь позволят себе проклятия и даже угрозы… - капитан гвардейцев мялся и переступал с ноги на ногу. Джоффри краем глаза наблюдал за военным, начиная внутренне закипать.

В начале монолога своего капитана Роберт Баратеон еще слушал его, пошкрябывая подбородок и смотря исподлобья на военного, но под конец отдал внимание кубку с вином, никогда не пустовавшим благодаря заботам Ланселя Ланнистера.

- Люди ропщут, - король встал из-за стола, сопроводив это движение грохотом. Живот короля зацепил столешницу, заставив дубовый стол сильно покачнуться, кувшины с винами и кубки полетели аккурат на бумаги. Вот только ни король, ни капитан гвардейцев не обратили внимания на этот досадный инцидент, тогда как Ланесель кинулся подбирать посуду и спасать бумаги.

- Кретин, - констатировал Баратеон, не смущаясь ткнув пальцем в родича со стороны жены и продолжил.

Тон его величества был мягок, а речь сопровождалась громким сопением и испусканием ветров. Джоффри в открытую вперил взгляд в отца, дойдя до крайней точки в бешенстве. Как король может быть столь терпеливым? Беднота – тупой неорганизованный скот, который необходимо призывать к покорности кнутом. Отец лепечет хуже, чем его капитан!

Устав от длинной речи, Роберт Баратеон махнул рукой, словно окончив внутренний диалог.

- Сир, - гвардеец поклонился, полагая, что аудиенция окончена, но для Джоффри она только начиналась.

Не в силах сдержать свой гнев, мальчик подскочил на месте с не меньшими разрушительными последствиями, чем это недавно сделал его отец, с той только разницей, что в этот раз на пол пролились чернила, а не вино.

- Отец! Сир! – в несколько шагов преодолев расстояние до застывшего в нерешительности капитана и удивленного короля, Джоффри, едва соображая, опустился на колено, - Позвольте!

Воспользовавшись привилегией не ждать, пока король разрешит ему подняться, мальчик выпалил:

- Чего ты хочешь? – брови короля сошлись к переносице, образуя одну сплошную грозную линию, нависавшую над Джоффри подобной грозовой туче, но за него всегда была мать.

- Пусть поймают говоривших! Пусть высекут! Пусть повесят! Пусть отрубят языки! – голос Джоффри сорвался на визг, лицо перекосилось от ярости, черты лица заострились.

- Ступайте, капитан, - Баратеон боялся сына в таком состоянии. Из всех способов утешить Джоффри король знал только один – розги, но Серсея Ланнистер, стоявшая на страже неприкосновенности первенца, никогда бы не позволила прикоснуться к его спине, а уж тем более, к заднице.

- Смерть предателям! СМЕРТЬ, отец! А Вы их милуете и .. кормите?! – от негодования Джоффри трясло, в зеленых глазах бушевало безумие. В который раз Роберт поразился тому, как сын похож на жену и ни разу на него самого.

Можно было бы отвесить мальчику оплеуху за дерзость, но в покоях оставалось слишком много свидетелей – стража, писцы, архивариусы. . .

- Чего ты хочешь? – закипая от идиотизма ситуации, король держался из последних сил. В эту ситуацию его в очередной раз втянула Серсея, попросившая присмотреть за сыном во время занятий, от которых он научился увиливать, используя свой титул наследника трона.

Отец обычно отмахивался от Джоффри, но сегодня вдруг пошел навстречу. Эта неожиданная лояльность выбила почву из под ног принца и он часто заморгал от удивления, смотря на отца.

- Что? Сам не знаешь? А зачем лезешь в дела государства? – Роберт вновь упал в кресло, зычно приказав Ланселю: - Вина!!!

Последнее относилось к Ланселю, умудрившемуся пролить вино на бархатные штаны короля.

Джоффри вылетел из кабинета под кашель отца. Это была первая в жизни принца возможность сделать что-то серьезное самому и доказать, что он разбирается в людях…

 

***

 

Встав с кресла, в котором уже час парикмахер королевы колдовал над наследным принцем короны, стараясь прибавить мальчику хотя бы несколько лет слоями пудры и волшебством расчески, Джоффри подошел к окну и рукой, чьи пальцы были унизаны сегодня перстнями, небрежно отодвинул алую занавесь, всю расшитую золотыми львами, открывая вид на плац.

На нем четко, как копья на стойке, уже были выстроены кандидаты в телохранители. Ухмыльнувшись, принц отпустил занавесь, позволяя ей мягко вернуться на место. Он почувствовал свою власть над людьми, но теперь это была не мать, брат, сестра или няньки с учителями. Теперь это были воины, его собственные люди. И они ждали командира.

Усевшись в кресло, Джоффри стянул с головы бархатную шапочку – венец своего туалета.

- Поправьте прическу. Вот тут, - принц наобум ткнул пальцем в аккуратно уложенные волосы, указывая цирюльнику, - вихры.

Стояла дикая жара, многие из кандидатов явились на смотр в полном обмундировании, наемники – в темной одежде. Первое испытание началось.

Пока слуги суетливо готовили кувшин с разбавленным вином, пока парикмахер переделал прическу, пока Джоффри ее одобрил, прошло еще полтора часа.

- Годится. Идем. Посмотрим на моих солдат, - как сладко было говорить «моих солдат». Слаще, чем есть конфеты, сворованные из бонбоньерки лорда Вариса.

Энергичный, но величественный, Джоффри покинул свои покои в сопровождении мейстера, воспитателей и пяти стражников.

Только после этих слов, раздавшихся на весь двор Красного замка, Джоффри позволил себе сделать шаг вперед, минуя распахнутые перед ним двери, над которыми развевались флаги и вымпелы Баратеонов и Ланнистеров.

Солнце ослепило юного принца, а воздух объял жаром. Однако все равно, в отличие от «своих солдат», Джоффри должен был чувствовать себя намного лучше в легком костюмчике из золотистого атласа, расшитого гербовыми изображениями коронованного оленя.

Ступая по гравию, принц внимательно рассматривал людей, вытянувшихся перед ним во весь рост.

Все, о ком Джоффри оставлял нелестный отзыв, тут же выпроваживались стражей вон со двора. Эта участь постигла всех северян и около десяти рыцарей, чей вид не вызвал у принца доверия. Те, кому мальчик кивал, делали шаг вперед, соблюдая строй.

Дойдя до последнего вояки в шеренге, Джоффри ухмыльнулся, прямо глядя мужчине в лицо.

- Милорд.., - спеша перебить принца, вперед было сунулся воспитатель, собираясь напомнить воспитаннику о манерах и напомнить о гербе кандидата, но мальчик величественно вскинул правую руку, приказывая мейстеру умолкнуть, а сам, с перекосившимся от насмешки лицом, левой небрежно дернул щит с тремя оскалившимися псами.

Насмешливый взгляд колючками цеплялся за обгоревшее лицо мужчины, сверлил немилосердно обнаженные раны, словно стремясь проникнуть под кожу.
- Отвечай.  Я разрешаю.

 

Надменно задрав подбородок, Джоффри продолжал изучать кандидата в свои телохранители. Другие вояки, слушая краткий диалог принца и отпрыска дома Клиганов позволили себе нарушить строй. Так несколько голов наклонились вперед, чтобы видеть наследника престола, однако тут же последовала команда от капитана королевской гвардии.
- Держать строй!
И головы, как по волшебству и не без сожаления спрятались. Строй приобрел свое прежнее великолепие порядка.
- Не уродливее Вашего дяди-карлика, Ваше высочество.
Не зная, как реагировать на подобное, Джоффри часто-часто заморгал, вновь останавливая дернувшегося было за его спиной воспитателя. Дерзость, столь непростительная, как  звонкая пощечина, эхом наполнила душу наследника престола, но, что было еще хуже, дошла до всех окружающих. Ноздри юного Джоффри затрепетали от гнева, зрачки сузились, а на языке завертелся резкий приказ, чьи последствия вряд ли обрадовали бы наглеца, но внезапно принц успокоился.
Сжав руки в кулаки, упрямо буравя взглядом Сандора Клигана, принц приказал:
- Вина!
Суетясь и шаркая ногами по плацу, слуги поднесли кубок его высочеству, наполнили прохладным вином и вложили в протянутую руку.
- Ты дерзишь мне, – констатируя факт, коротко кинул Джоффри, с наслаждением отпив вина. – Но мой дядя и впрямь урод.
После этой фразы принц недобро улыбнулся, оглядывая весь строй, словно приглашая принять участие в веселье.
- Самый уродливый человек во всех Семи королевствах. Даже его сестра, моя мать, ненавидит его, хоть он ее родной брат, - над плацем разнеслись короткие смешки, которые тут же прервал капитан Королевской гвардии.
Прищурившись, Джоффри внимательно глаза в глаза посмотрел на Клигана, замершего перед ним по стойке смирно. Что в этом человеке? Кто знает, может он вынашивает план по убийству своего принца? Все хотят власти, всем мешает правящая династия. Он смеется Джоффри в лицо, чтобы потом высмеять перед отцом и матерью или же он знает, как ненавидит своего дядю юный принц и сам готов пропитаться этой ненавистью, преклоняя колено перед господином, принимая все его мысли и чувства, как свои?
- А твой брат, Сандор Клиган, твой брат… - Джоффри сделал новый глоток, позволяя дурманящей сознание жидкости приятной прохладой коснуться гортани, - Он любит тебя?
Прозвучавший вопрос был задан без подоплеки, взят из воздуха, наобум, принцу хотелось лишь узнать побольше о том, кто будет рядом с ним двадцать четыре часа в сутки.

Взгляд юного принца скользил по грузной фигуре закованной в латы, то и дело останавливаясь на изуродованном лице и вновь пускаясь в новый виток пути по нагруднику, сильным рукам, обхватывающим рукоять меча и по трем собакам, украшающим родовой герб. На языке у Джоффри вертелось, но никак не срывалось оскорбление для мерзавца, дерзнувшего два раза подряд перебить наследного принца Вестероса, но чутье подсказывало не торопиться с выводами. Будто впереди Джоффри ожидал новый сюрприз от громилы с необъезженным языком.

Кривая тонкая улыбка тронула пухлые губы наследника престола, обезобразив его красивое лицо; Джоффри отпил еще вина и отставил руку в сторону, не глядя, как повинуясь его жесту, слуга забрал кубок.

- Вот как, - пространственно изрек принц.

Простой неотесанный хам, столь резкий в своих высказываниях, что вряд ли в его изуродованной голове появится мысль о предательстве. А вдруг он не так туп, как думается? Что тогда кроется за бесстрашием?

Царственным жестом положив левую руку на рукоять почти игрушечного, так много было на нем драгоценных камней, кинжала, Джоффри надменно взглянул на мужчину перед ним.

- Вот как, - на этот раз резко, почти выплюнув в лицо, как пощечину, - Ты слишком болтлив, как для рыцаря, Сандор как-там-тебя.

- Клиган, - прошептал воспитатель, тут же прерванный очередным взмахом руки мальчика.

Остолоп боялся своего ученика с малых лет. Приставленный к сыну королем, но лишенный королевой всякой власти над юным надменным умом, склонным к гневу и честолюбию больше, чем к истории и военному делу, воспитатель только и мог, что кланяться, да шептать, нервно оглядываясь по сторонам, будто опасаясь удара. В этой осторожности была львиная доля правды. Джоффри частенько грозил своему учителю смертью в пруду с миногами за надоедливость.

- Мне это не нравится, - жестко констатировал наследник Железного трона, в упор глядя в лицо мужчине.

Только что Джоффри собирался провести смотр еще нескольким кандидатам, но последняя фраза его собеседника внезапно решила все.

- Вы все свободны, - повинуясь господину, капитан гвардии отдал приказ военным покинуть двор Красного замка. И пока царила суматоха с уходом менее удачливых, чем Сандор, Джоффри уселся в тени навеса, прямо напротив застывшего навытяжку мужчины, и задумчиво ел виноград. По-правде говоря, он не знал, что делать с посмевшим ему дерзить, но при этом оставшимся в рамках приличия, не опустившим свой взгляд и не усомнившемся в своем решении быть смелым с принцем, в чьей власти было содрать с него шкуру. Был ли кто-то с подобной волей? Только дядя Тирион, но он не в счет. Уродливый карлик и человеком то считаться не мог.

С громким треском за наемниками и рыцарями захлопнулись ворота, подняв тучи желтой пыли, а Джоффри продолжал сидеть, наблюдая из прохладной тени за Клиганом, к которому у него незаметно росло что-то вроде робкого ростка уважения.

- Не смей сравнивать себя и мою мать, - изящно соскочив с кресла, принц, наконец, решился продолжить разговор. Взгляд юноши заметался по лицу собеседника, отмечая каждый изъян, возможно для того, чтобы в будущем запастись словесным оружием насмешки.

Тебя бы высечь и вышвырнуть вон. Но было слишком интересно, что будет дальше и Джоффри нагло заглянул в глаза вояке, с той тонкой ухмылкой, что была свойственна другому его дяде, Джейме Ланнистеру.

Тяжело верить в богов, охраняя самое ленивое развратное и бездарное их создание, когда-либо существовавшее под небесными сводами. Тем более хорошо это осознавалось на ночном дежурстве, во время которого Роберт Баратеон резвился с тремя породистыми шлюшками, предоставленным ему лично Мизинцем. Рыженькая, блондинка и брюнетка. Все три полногрудые, жопастые, смешливые и наглые.
- Может, составишь нам компанию красафчик? – да, именно так, шепелявя пропела рыжая, одаряя Джейме взглядом коровы прежде, чем скрыться за дверями королевской опочивальни, из-за которых потом всю ночь доносились крики участников оргии, куда подносили вино и яства для бездонной утробы короля… Все лучше, чем охранять Роберта в ночи, разделяемые с Серсеей. Слава дальновидной сестре! Она делала все, чтобы брату не попадались такие дежурства.
- Сир Джейме, - раскланявшись с придворными, которыми Красный замок кишел каждый полдень, мужчина продолжил свой путь. Роберт Баратеон, большой затейник по части мелких гадостей, заставил своего охранника простоять не только ночь, но и часть утра у своих покоев, дабы последний насладился ароматами испражнений своего короля из всех дыр. Здоровье у главы государства было уже не то, что раньше и похмелье сражало славного победителя Рэйгара Таргариена исправно после каждой оргии.
Не смотря на длинную ночь и приятное утро, Джейме направлялся отнюдь не в Белую башню. Путь его лежал к казармам ланнистеровских войск, квартировавшихся на данный момент в Красном замке. Ничто так не успокаивало нервы, как добрый бой, а где, как не среди товарищей по юношеским занятиям можно найти партнера для обмена синяками и ушибами?
- Сир Джейме, его высочество Джоффри Баратеон со свитой сейчас во внутреннем дворе.
- И? – Джейме непонимающим взглядом окинул солдата, робко мявшегося у стойки с оружием, и продолжил снимать с себя доспехи, пользуясь услугами оруженосца. Коридорчик, в котором состоялся явно короткий диалог, представлял из себя нечто вроде галереи, соединявшей замок и казармы, куда и направлялся рыцарь Королевской гвардии. Вот только на данный момент галерея была заставлена стойками с мечами, которые еще рано утром прибыли в Красный замок из городских кузниц, но их еще не успели разобрать. Оставался один путь – через двор, но Джейме никак не мог взять в толк, почему его должно смущать присутствие «племянника» на его пути?
- Его высочество подбирает для себя телохранителя и просил не мешать ему.
- Ах, вот оно что. Звучит так, будто мой племянник рассматривает там девственниц для первой ночи, а не солдат. Чем же солдата может смутить взгляд такого же, как он, пусть и в белых латах, а?
Неизвестно почему, но Джейме вдруг пришел в хорошее настроение. В конце концов, этой ночью Роберт трахался с самыми злачными дырками Блошиного конца, и не марал белоснежное тело Серсеи своими прикосновениями, мыслями. На улице сияло солнце. Впереди был добрый бой… Чем все это не повод для радости?
- Как гвардеец Королевской гвардии я просто обязан увидеть, кого выберет наш дорогой принц, а, как его дядя, присмотреть за любимым племянником.
Улыбнувшись напоследок стражнику, Джейме хлопнул его дружески по плечу и направился к выходу во двор. До него уже доносились крики Джоффри, напыщенно вещавшему с небольшого возвышения, на котором стояло кресло наследника Железного Трона.
Жара стояла неимоверная, рыцарю только оставалось порадовался, что он избавился от доспеха. Тем более, что в такие дни, как этот, гвардеец отдавал предпочтение легкой броне, а то и вовсе ее отсутствию на тренировках. По этому Джейме Ланнистер склонил на мгновение голову перед принцем, будучи одетым в удобный дублет из белой вареной кожи, такие же штаны; обутый в коричневые сапоги для верховой езды и опоясанный перевязью, на которой и теперь в ножнах покоился двуручный меч с открытой гардой.
- О, дядя, - надменно произнес Джоффри, тем не менее ощущая, как его охватила радость при виде родственника.
Наглость человека, не опускавшего свой взгляд перед наследным принцем, находчивость этого простого с виду рубаки обезоружила Джоффри и он пребывал в крайней растерянности.
- Это Сандор Клиган, - отрывисто и визгливо звучал голосок принца на весь двор, Джейме невольно подумал, что мальчику не хватает твердой руки. Серсея опекала первенца от настоящего и псевдоотцов так рьяно, что порой Джейме ощущал себя чужим матери и сыну. Джоффри вырос болезненным, нервным и склонным к припадкам ярости. Воином ему не стать, в политике он точно сломит ногу… А вот палач получится знатный и это было видно уже сейчас. Только Серсея и Роберт продолжали закрывать глаза на поведение наследника.
Не выдавая своих мыслей и чувств, Джейме спокойно перевел взгляд с «племянника» на того, о ком тот говорил. Высокий детина с изуродованным лицом, паклей из волос спокойно стоял под палящим солнцем и только цвет кожи на его обожженной щеке выдавал срок пребывания под беспощадными лучами – лицо Клигана горело, но он был так спокоен, будто выспался и освежился в фонтане Кастерли Рок минуту назад.
- Я хочу, чтобы ты проверил его, - глаза Джоффри горели от предвкушения расправы над наглецом. Он пылко желал, чтобы дядя как следует проучил наглеца. Быть может, даже пустил ему кровь. Отчего нет?
- Проверил? – Джейме перевел взгляд на «племянника».
- Этот… пес дерзил мне! – замявшись на долю секунды, принц выпалил обвинение, но тут же осекся, осознав, что слишком поддался эмоциям и закончил спокойнее, - Однако этот солдат честнее других. Я прошу, - Джоффри прищурившись, посмотрел на Сандора Клигана, - чтобы ты, дядя, провел бой с этим человеком. Возможно, он станет моим личным телохранителем.
- Мало нам дармоедов в Красном замке, мало гвардейцев, - усмехнувшись, Джейме перевел взгляд на того, о ком говорили. – Ну, что? – произнес он, вынимая медленно меч из ножен и чувствуя, как закипает кровь, - Окажешь мне честь, Сандор Клиган? Услугу так точно оказал, я шел в казармы именно за боем.
Взгляд Джейме упал на облачение его соперника.
- Брат Горы Клигана... Предпочитаешь сменить оружие и доспех или ..?
Не дождавшись ответа соперника, рыцарь встал в позицию «глупца», вытянув правую руку, обхватывавшую меч свободно, вперед, и выставив левую ногу параллельно оружию. Клинок смотрел вниз, едва ли не касаясь земли.
День обещал стать интересным.

Спокойно Джейме ждал, пока его, в переносном смысле свалившийся на голову, соперник приготовится к бою. Внимательно наблюдал за лаконичными и отточенными движениями мужчины. Уже по тому, как боец вел себя в подготовке, становился ясным характер его тактики.
Увидев, что Сандор Клиган встал в позицию, рыцарь глубоко вздохнул, отстраняясь от окружающего мира. Сейчас для него существовал только человек напротив и он сам.
Позволив своему сопернику напасть первым, Джейме полностью ушел в защиту, оценивая младшего Клигана с точки зрения бойца и человека.
Расслабленно, легко и незамысловато мужчина орудовал огромным клинком, будто и не испытывая при этом никаких затруднений. Словно в его руках была трость, а не тяжелый меч. Именно таким его и увидел Джейме, оценивая то, как спокойно и сдержано держит себя возможный телохранитель принца.
Солнечные зайчики прыгали на полированных клинках, ослепляя обоих противников; палящая жара стремилась лишить сил обоих, вот только никто из мужчин не обращал внимания на погоду.
- Дядя, покажи ему!
Джоффри ерзал на своем возвышении, то и дело подкладывая под седалище то левую, то правую ноги. Тут же получая от воспитателя за недостойное наследника поведение, он садился нормально, но история повторялась заново.
По достоинству оценив атаки своего возможного телохранителя, мальчик незаметно для себя начал переживать и за него, сжимая от восторга свои тонкие кисти в кулачки.
- Это что, танцы?! Деритесь!
Словно поддавшись на уговоры племянника, Джейме отбил очередной выпад соперника и пошел в наступление. Последний удар Клигана заставил рыцаря занять высокую стойку.

Не собираясь предоставлять бойцу возможность продолжить атаки в образовавшейся паузе, рыцарь атаковал противника по диагонали сверху, переходя к восходящему удару. Цель Джейме была проста: зацепить колено или внешнюю часть голени Сандора. Удайся ему этот план, бой был бы окончен.

Уйдя в защиту, Джейме сильно рисковал, но это было схоже с игрой ва-банк.

Его противник был сильным, мощным, но сильно эмоциональным. При известной доле мастерства, мужчина предпочел тактику ветряной мельницы, как это называл сам Джейме, стараясь выбить остатки сил из противника. В чем-то Сандор Клиган был прав, хотя сам и не знал о том.

Рыцарь более суток не спал и не ел, нес вахту в полном боевом облачении, но с другой стороны Джейме подогревала ненависть к королю и той ситуации, в которую он попал еще в юности. Против Сандора как раз говорило то, что он чрезмерно активно ушел в атаку при своем весе, жаркой погоде и явной склонности к алкоголю, о чем говорило его одутловатое лицо. Любой другой человек сильно рисковал быстро выдохнуться.

После второй серии атак, Джейме ощутил, как втягивается в битву; как кровь забежала по жилам быстрее; как разум проснулся в нем, выныривая из омута ненависти, но рыцарь был почти в таком же положении, что и его противник. Жара не щадила никого, солнце слепило, а потому ждать, пока Сандор израсходует все свои силы, было слишком рискованно.

Одним прыжком уйдя от последней атаки, Джейме пропустил мимо себя своего противника, смеясь ему в лицо. Говорить времени явно не было, но выражение лица рыцаря рассказывало о его эмоциях куда красноречивее. Ему было радостно.

Помогая Сандору набрать скорость, Джейме плашмя ударил его мечом по спине, и принял стойку, за время которой Клиган мог успеть развернуться. Не собираясь давать наемнику хоть сколько шансов вновь пойти в атаку, Ланнистер сам напал на него.

Уже сейчас мужчина мог дать оценку своему противнику для Джоффри, но продолжал бой, наслаждаясь каждой секундой.

Ложный финт, засечка, удары сверху, сбоку, снизу чередовались со скоростью, доступной Джейме Ланнистеру в его положении. Рыжая пыль окутывала бойцов, оседая вуалью на мокрые от пота лица и руки.

На своем возвышении Джоффри по прежнему не мог найти себе места от волнения. Крутился, как волчок, кусал ногти и то и дело дергал воспитателя за полу дублета, желая обратить внимание на бой, к которому и без того были прикованы взгляды всех зрителей.

Тем временем Джейме, теснил своего противника, по его мнению, уставшего после своих двух весьма активных атак, и, тем более, потерявшего долю разума в той ненависти, что горела в зрачках Клигана. Эмоции – плохие советчики в фехтовании и Джейме старался выжать из этого факта как можно больше, нанося удары один за другим и сам понемногу ощущая, как в него вливается ярость и жажда крови, пока еще контролируемые, но обжигающие в своей неизбежности.

Умудрившись приблизиться к своему противнику на расстояние вытянутой руки, Джейме тот час нанес Клигану сильный удар ногой по правому колену, пока их мечи были скрещены, и тут же отскочил, нанося удар мечом вскользь по правому боку противника.

Противник напоминал не человека, а, скорее, неживой механизм, который питается неведомой энергией. Неужели имя источнику силы была ненависть? Она кипела в черных зрачках Клигана, как смола в котле. Отбивая яростные атаки мужчины, Джейме невольно и сам подпал под волну эмоций, позволив эмоциям войти в кровь ядовитым облаком. Вся злость, усталость и ненависть, накопившаяся в нем за несколько лет к Роберту Баратеону, к Эйерису Таргариену, к тем ублюдкам, которые прозвали его «Цареубийцей», выплеснулась на отполированный клинок двуручного меча доброй стали. Это уже был не тренировочный бой, это был хаос из рук, ног и двух клинков, то и дело с силой сталкивающихся в воздухе. Пыль клубилась вокруг бойцов; они оба порыжели от нее, солнце нещадно жгло, но уже никто не обращал на него внимания.
Задыхаясь от ярости и пыли, мужчины атаковали и отбивали удары, пока маленький мальчик корчился в кресле, наполненный жестоким восторгом, как ночной горшок содержимым.
В лице Клигана уже не было Сандора, там был Роберт, был отец, была Серсея, была чернь. И Джейме нападал на них, вгоняя клинок в эти образы и в те обиды, которые нес в себе к этим людям, но, будучи скованным клятвами, был лишен права выплеснуть.
- Н-н-а, - на коротком выпаде Джейме с силой отбил последний удар Сандора так, что мужчину развернуло левым боком к рыцарю, давая возможность последнему рубануть по незащищенной плоти.
- Стоять! – старческий дрожащий голос в другой реальности издавал какие-то звуки, - Держите их!
Кто-то накинулся сзади, схватил за руки и стал оттаскивать Джейме от противника. Меч выпал, тихо звякнув о камни. Мельком, пытаясь побороть своего внезапного противника сзади, рыцарь увидел, как на Сандора накинулось трое золотых плащей, как оттащили его от его меча, поставив на ноги на безопасном расстоянии от Джейме.
- Все! ВСЕ! – стряхивая с себя  чужие руки, Ланнистер брезгливо огляделся, обнаружив и за собой солдат. В проеме галереи стоял мейстер Пицель и нежно поглаживал старческую реденькую бороденку узловатыми тронутыми подагрой руками.
- Отпустите их, - кряхтя и сопя, старик начал спускаться со ступеней, шамкая ртом, словно пережевывая слова перед тем, как произнести их вслух.
- Как мило с Вашей стороны вмешиваться в военные дела. – не без улыбки отметил Джейме, отряхивая красную пыль с одежды.
- Что поделать, милорд. – старик развел руками, - В такой чудесный солнечный день орошать плиты дворца кровью было бы грехом.
Уныло насупившись Джоффри молчал в кресле, вжавшись в него с такой силой, будто пытался спрятаться. Он тяжело дышал, на губах застыла гримаса. Было видно, что бой доставил мальчику огромное удовольствие и он был бы счастлив увидеть летальный исход одного из участников. Джейме сплюнул вязкую с красным песком слюну и повернулся к недавнему сопернику.
- Милорд Клиган, я благодарю Вас за бой. Силы в Вас хоть отбавляй. Это Ваш плюс, но это и Ваш минус. Как и Ваша неиссякаемая ярость. Фехтовальщик должен быть холодным, как клинок, иначе эмоция погубит его.
Дорогой племянник, - эта фраза относилась уже к наследному принцу, вздрогнувшему от голоса «дяди», - поздравляю. Этот человек станет Вашим достойным телохранителем, но будьте аккуратны. Вы – будущий король Вестероса, пользуйтесь яростью Сандора Клигана с умом.
Наклонившись над землей, Джейме подхватил меч, и, закинув его на плечо, изящно, не без бретерства, поклонился принцу, после удостоил кивком Клигана.
- С вашего позволения, я вас покину, господа. Добрая ванная и сон – это все, о чем я мечтаю после суток дежурства и боя.
Небрежно зевнув, рыцарь удалился, а за ним потянулись золотые плащи. На площадке остался Джоффри, его охрана из трех солдат, мейстер Пицель и сам Сандор Клиган.

Не решаясь поверить в то, что все происходящее здесь какие-то минуты назад было вызвано его волей, Джоффри какое-то время молчал, во всю отдаваясь сладкому чувству восторга и осознания своей власти. Он теперь не будет один! У него есть подданный!
Опомнившись, мальчик спустил ноги с сиденья своего импровизированного трона, выпрямил спину и постарался придать своему лицу царственное выражение, которое ему особенно нравилось у матери.
- Сандор Клиган! – собственный голос показался Джоффри сейчас куда увереннее, чем раньше, - Подойди! Будешь ли ты верен мне?

Воздух пах кровью, острой нотой чувствовался мужской пот, к этой смеси примешивалась вонь от дубилен, расположенных в Блошином конце. Ноздри принца трепетали, как у разгоряченного породистого скакуна. В омуте возбуждения, обуявшего Джоффри, утонула зелень радужки. Глаза потемнели, а лицо свела судорога ощущений, раздирающих существо юноши. Он не смотрел, он пил картину происходящего, как алкоголик после долгого воздержания пьет вино. Жадно, захлебываясь, но при этом следя за каждой каплей, чтобы ничего не упустить.
Уже сейчас в нем просматривалась склонность к неоправданной жестокости и власти. Видел ли это кто-то или нет?
Живая машина для убийства стояла напротив маленького мальчика, именно таким себя сейчас ощущал принц, тяжело дыша; под красной от пыли и влажной от пота кожи перекатывались бугры мышц, взгляд бойца был тяжел и пронзителен, рана на лице устрашающа. И Джоффри вдруг вспомнил, что у Тайвина Ланнистера есть свой Клиган. Непримиримый убийца, ретивый вояка, исполнительный солдат. В глазах мальчика засияло торжество. Получить человека равного по силе приближенному деда? Это было сродни сравняться лордом Ланнистером в заслугах и влиянии!
- Подойди,- надменно, но очень торопливо, а от того скомкано выпалил принц, поднявшись с кресла и делая на встречу Клигану один шаг.
- Я, наследник трона короля Роберта Баратеона, первого этого имени, Джоффри Баратеон, принимаю твою присягу. Она будет особенной, Клиган.
Усмешка, так похожая на улыбку дяди Джейме, тронула пухлые губы принца:
- Как ты будешь служить мне?