Прошедшая ночь была не лучшей в их длинном путешествии с Бриенной Тарт. Осень активно вступала в свои права, и весь предыдущий день лил дождь, закончившийся только с появлением первых звезд на небе. Насквозь промокшие тюремщица и ее подопечный, устроили привал под раскидистыми лапами сосен, чтобы поужинать двумя лепешками из муки грубого помола и кусочком заплесневелого сыра, оставшегося еще с прошлой недели, когда путники наткнулись на заброшенную деревню. В одном из домов они и обнаружили кусок сыра, весь покрытый зеленовато серой коркой, чудом затерявшийся в кладовой старосты деревни.
Не смотря на то, что дождь вымочил их до нитки, Джейме ликовал каждой частичкой своего тела. Он был жив и здоров, хотя порядочно исхудал. В один из привалов, рыцарь привалился спиной к замшелому стволу и тогда то рассмотрел свои десницы, больше смахивающие на конечности трупа – тонкие, белые, обтянутые кожей пальцы, были настолько страшны, что Джейме невольно засомневался его ли это руки. Сможет ли он хоть когда-нибудь держать меч так, как это было до плена? Ответ на этот вопрос мог дать только хороший тренировочный бой, а лучше – настоящий. Сердце, душа, руки, все естество сира Джейме жаждало вновь ощутить в руке меч, попасть в гущу битвы, пусть даже турнирного боя. Однако, обстоятельства были против мужчины. Бриенна ни в какую не поддавалась на провокацию своего пленника, выступить против него на тренировке. Это порядком бесило рыцаря, не скупившегося на уколы и шутки в сторону Тартской Девы.
Было еще кое что, занимавшее мысли Джейме Ланнистера – с каждым шагом он приближался к Королевской Гавани. В какой-то момент, ему даже показалось, что он чует вонь, исходившую во все времена города, из-за крепостных стен, но это была лишь фантазия. До столицы оставалось не более пяти дней пути пешком, с учетом того, что парочке приходилось прятаться днем от неприятностей в виде разбойников, дезертиров и просто озлобленных войной людей.
Весело насвистывая известный мотив одной из песенок, Джейме плелся по скользкой от дождя почве, стараясь не растянуться во весь рост. Совсем недавно подобная неприятность с ним уже случилась. Из-за вынужденной диеты, усталости и долгого плена, Ланнистер порой терял координацию движений и порядком исхудал, от чего казался еще выше, чем был. Одежда на нем истрепалась и болталась мешком, приобретя странный неопределенный цвет. С одного из трупов, которые частенько встречались путникам по пути, Джейме стянул длинный превосходный плащ из мешковины, дополненный широким капюшоном, в которой он заворачивался целиком в дурную погоду, отчего становился похож на странствующего монаха. Однако ни плен, ни худоба не лишили Джейме прямой горделивой осанки, свойственной ему после многих лет упорных тренировок.
Подбородок сира Ланнистера порос густой бородой, которая кишела блохами и кусочками мелкого мусора, вроде травинок, обрывков листьев и мелких крошек. Исполненный отвращения к этим деталям своего туалета, Джейме тратил некоторое время привалов на то, чтобы почистить бороду.
Волосы отросли и теперь грязными маслянистыми прядями ниспадали на плечи рыцаря, напоминая грязную тряпку. Один раз он попытался стащить у своей тюремщицы кинжал, чтобы обрезать надоевшие ему патлы, но Бриенна не предоставила пленнику такой возможности.
Не смотря на все тяготы пути, а также некоторые открытия, которые сделал для себя Джейме, бодрость духа он не утратил ни на секунду. Бриенна с каждым днем получала свою порцию колкостей от сира Джейме, чьи запавшие глаза, окаймленные серыми кругами синяков, задорно блестели, едва, по его мнению, шутка удавалась особенно.
- На парочку эту всем любо глядеть:
Прекрасная дева и бурый медведь!
Вдруг прервал свой свист Джейме, чтобы, обернувшись к девушке, пропеть несколько строк из популярной в Вестеросе песни, и отметить вслух:
- Так вот оно что! Эта песня была сложена о тебе! Нам остается только найти медведя и ты будешь счастлива, женщина! Говорят, вам нельзя без мужского внимания, иначе в голову лезут всякие глупости. К примеру, взять меч и отправиться на войну.
Продолжая идти, Джейме старался прощупывать те участки, на которые вынужден был ставить ногу. Почва здесь была глинистой, а от того скользкой. Он и так чувствовал себя нищим с ярмарки в Ланниспорте, и падение во влажную липкую грязь не добавило бы приятные ощущения. С утра поднялся ветер, который не сдерживали даже ветви деревьев; его резкие холодные порывы, будто наглые пальцы, старались забраться под одежду, чтобы выудить из нее тепло путников, но Джейме радовался этому ветру, как ребенок. Он словно говорил пленнику только о том, что он жив и вскоре увидит свою сестру. Серсея порой вела себя так же, как и этот ветер – резко и холодно, но тем приятнее было сломить ее сопротивление, сжав в объятиях и накрыв ее рот своими губами, ощущая сладкое, как мед, возмущение сестрицы.
- Впрочем, о чем это я. Медведь убежит, едва завидев твое лицо, леди. А я тебе не помощник, не пробуй даже просить.
Присутствие тюремщицы, ее приказы и власть порядком надоели Джейме. Хоть он и научился в плену у Робба Старка терпению, но этот случай не поддавался рыцарю. Ночью и днем Бриенна вела пленника, верная своему слову, в Королевскую гавань и ни разу не поддалась на провокацию вступить с ним в бой. Это бесило рыцаря больше, чем их затянувшееся путешествие. Не было ничего хуже, чем видеть меч каждый день, но не иметь возможности к нему прикоснуться. А уж сам факт того, кто располагал оружием, злил Джейме до крайности.
Как-то ночью он пытался представить себе Бриенну в бальном платье, верхом, на турнире. Картина была настолько забавной, что он своим хохотом распугал летучих мышей, ставших в ту ночь его соседями.

Предстоящий путь был нелегок, но Бриенна не отступала, несмотря на все трудности. Она не могла подвести леди Кейтилин. Боги и без того были слишком жестоки к этой сильной духом, храброй, честной и благородной женщине: сначала казнили её мужа, её сын вступил в войну, её дочери оказались в плену. А недавно леди Старк узнала, что её младших сыновей, двух невинных мальчиков, убил предатель, которого лорд Винтерфелла воспитывал с малых лет.
Сердце матери в равной степени любит всех детей.  Убитых мальчиков уже не спасти, даже если месть поможет справедливости восторжествовать. Но у леди Кейтилин есть ещё две живые дочери, потому, когда Тирион Ланнистер предложил освободить девочек в обмен на своего брата-Цареубийцу, вдова Неда Старка не смогла отказаться от этой возможности спасти своих девочек, несмотря на то, что освобождать пленника пришлось втайне от Робба и его поданных.
У Бриенны была также ещё одна цель – отомстить за убийство своего короля Ренли его старшему брату – Станнису. До этого Тартская Дева никого не убивала, но она не могла просто оставить своего короля неотомщенным. Она должна была умереть, но не позволить случиться гибели Ренли, и тем не менее, Бриенна жива, а Ренли Баратеон уже никогда не улыбнется своей удивительной теплой улыбкой, не засмеется, не скажет ей что-нибудь  учтивое и обнадеживающее…
Помимо того, что Бриенна промокла до нитки, хотелось есть, потому как на разграбленных землях почти не осталось трактиров, да и опасно было в них появляться. Приходилось довольствоваться тем, что есть и не жаловаться, как Бриенна Тарт и привыкла.
Бриенна была хмурой, а вот Цареубийца не выглядел удрученным, несмотря на то, что вид у него был отнюдь не презентабельный, а путь для него был также тяжел.
И снова его колкости! Хотелось бы Бриенне не слышать их, но это была правда. Правда, которую ей так стремились сообщить так много людей, будто она никогда не смотрелась в зеркало. Тартская Дева старалась побороть себя, сделав так, что эти слова перестали бы её задевать, но это было нелегко. Ничего, скоро я выполню свой долг перед леди Кейтилин, и наконец-то избавлюсь от его общества, - она успокаивала себя этой мыслью, потому как иначе слишком велик был соблазн поддаться на провокацию и вступить в драку с Ланнистером.
-Видел бы ты себя сейчас, Цареубийца, - пробормотала Бриенна. Он был грязным и выглядел изможденным. Наверняка, до пленения он выглядел гораздо лучше. Но даже если принимать ванну каждый день, невозможно смыть с себя позора другого рода – такого, как предательство своего собственного короля. Помимо этого Джейме Ланнистер прелюбодействовал с сестрой и сбросил с башни невинного маленького мальчика. Нет оправданий для человека, свершившего такие ужасные преступления. 
 

Длинная дорога, связавшая этих двоих, казалось бы, совсем их не сблизила, но это было не совсем верно. Со скуки Джейме часто задумывался о своей спутнице, внимательно наблюдая за ее действиями. Бриенна не зря носила меч и доспехи. Сир Джейме не видел, за какие заслуги ей предоставили место в Радужной гвардии Ренли Баратеона, но после стычки с ладьей на реке, у него не осталось сомнений в том, что она получила Синий плащ не зря.
Почва под их ногами сменилась с глинистой на каменистую, и теперь идти было проще, не считая того, что острые осколки камней впивались в изношенную подошву сапог, причиняя некоторое неудобство. Стараясь не морщиться, Джейме плелся за своей тюремщицей, время от времени почесывая бороду, в которой резвились ненавистные вши. Вот уже который день он не обращал на них внимание, но сегодня мерзкие создания были особенно голодны.
Бриенна несомненно вызывала бы у Джейме уважение, но обстоятельства были на стороне раздражения, впрочем, не напоенного злостью или ненавистью. Скорее скукой и досадой.
Вглядевшись в одну из луж, образовавшихся у них на пути, рыцарь с деланным вниманием изучил свой отощавший порядком лик, покрытый золотистой щетиной, вгляделся в глаза своего отражения, обведенные синими кругами и улыбнулся. Улыбка вышла порядком жалкой и даже напугала своего хозяина. Это был не Джейме Ланнистер, а его тень.
- Я прекрасен, как всегда, женщина,– прошептал рыцарь своему отражению, поглаживая бороду, от чего цепи на его запястьях издали мерзкое звяканье, стоявшее на втором месте среди раздражителей Джейме после самого факта, что он скован и не имеет возможности прикасаться к мечу.
Этот звук словно послужил сигналом к тому, что произошло дальше. Бриенна шла рядом и рукоять ее меча соблазнительно маячила перед глазами Джейме каждый раз, когда она делала шаг. Он словно дразнил рыцаря, подмигивая ему из под накидки Тартской Девы, столь осторожной в своем поведении, столь сдержанной, что Джейме был просто обязан попробовать ее вывести из себя.
Уловив момент, он схватился за рукоять обеими руками, толкая Бриенну вперед, намереваясь выхватить у нее меч и посмотреть, как быстро она вернет его себе. Какая-никакая, а тренировка, к тому же приключение, которое покажет, насколько Дева из Тарта хороша против сира Джейме Ланнистера. Громко сопя, рыцарь изловчился вынуть меч из ножен наполовину, но слабость и глинистая почва подвели не только жертву шутки, а и ее затейщика. Оба упали прямо в грязь на острые камни, меч же так и остался в ножнах Бриенны. Падая, Джейме успел услышать странный звук, схожий на то, будто где-то отпустили туго натянутую струну, и мимо лица Бриенны, едва не задев нос мужчины, что-то пронеслось.
Лежа на камнях, практически на Тартской Деве, он осмотрелся, и тут же нашел источник звука. Смотря себе под ноги, путники не заметили, что вышли на открытую местность, где их, очевидно, быстро обнаружили. Навстречу барахтающейся парочке выезжал довольно странный отряд вооруженных людей – они были довольно неопрятно, но тепло одеты, хорошо вооружены и представляли собой чуть ли не все народности. Можно было заметить дорнийцев, лиссенийцев, уроженцев Летних Островов, выходцев из Браавоса и других Вольных городов. Многие из шайки были верхом на обычных лошадях, некоторые – на зебрах, на большинстве Джейме увидел обноски, явно снятые с солдат Ланнистеров, Старков, Баратеонов – гербы разбойники не потрудились спороть с курток, снятых ими с убитых людей.
- Кровавые Скоморохи, - прошептал прямо в ухо Бриенне Джейме, не сводя взгляда с того, кто едва не подарил Тартской Деве смерть в виде болта, выпущенного из арбалета. Стараясь не двигаться резко, он скатился с девушки в грязь, выставляя руки над головой, чтобы шайка могла видеть его положение пленника, а, главное – беспомощность и безоружность.
- Простите, ребята. Мы тут возились… Подружка моя – неряха. Потеряла гребешок. Вот мы вас и не заметили сразу, - тряхнув головой, Джейме убрал надоедливый грязный локон с лица, закрывающий ему обзор. От людей, которые их окружили, веяло бесчестьем и опасностью за лигу, чем может грозить им с Бриенной такая встреча? Чем угодно, включая мучительную смерть, а Бриенне еще и насилие.
- Ба, да тут миледи. Миледи, скрасите нам тяготы военной жизни? – протянул нарочито тоненьким голосом высокий детина без носа, оседлавший зебру.
- Ей не то, что гребешок, даже самая непроглядная ночь не поможет, - заржал второй, уродливый лиссениец с гнилыми зубами.

Бриенна не стала спорить с Ланнистером по поводу его вида и переубеждать его в обратном: все-таки она не понаслышке знала, что это такое, когда насмехаются над внешностью. Хотя для мужчин это не так много значит, как для женщин.
-Меня зовут Бриенна, Цареубийца, - в сотый раз, наверное, с угрюмым видом проговорила она, но Джейме упорно называл её «женщина».
Как оказалось, все это время человек, убивший Эйериса Таргариена, методично заговаривал Бриенне зубы, чтобы добраться до её меча.
-Сама виновата – нечего было терять бдительность, - мысленно укорила себя Бриенна, пытаясь помешать Ланнистеру, но вот они оба уже оказались лежащим на земле.
Что-то едва не задело лицо Бриенны.
Боги, я не могу нарушить своего обещания. Что же приключилось снова?
Нельзя было это выяснить, когда ты лежишь на земле и на тебя навалилась туша Ланнистера, поэтому Бриенна предприняла попытку его оттолкнуть, но безуспешно.
Как сообщил Джейме, им не повезло столкнуться с Кровавыми Скоморохами. Тартская Дева была наслышана о них, как и все, кто так или иначе оказывался в Речных землях.
Насколько Бриенна знала, они были на стороне Ланнистеров, а о том, что они сменили лояльность, она не знала. Но эта встреча была неудачей в любом случае – так или иначе она могла привести к тому, что Цареубийца будет потерян, ведь люди лорда Тайвина стремятся вернуть сына отцу, а люди Робба Старка – своему королю.
Рука невольно потянулась к мечу, но Бриенна знала, что она едва ли сможет одновременно сражаться и следить за Джейме. Нужно было договориться с ними по-хорошему. Если такое вообще возможно…
-У меня есть сто оленей… - проговорила Бриенна, осознавая тщетность этой попытки. Пока их большинство, у них хватит смелости взять эти деньги и против её воли и не только деньги…
Что ж, Бриенна все равно не сдастся просто так.

Членов пестрого отряда все пребывало и пребывало. Вскоре на маленькой полянке стало порядком тесно. Джейме насчитал около двадцати всадников и пятнадцати пеших воинов.
- Благодарствую, миледи. Они нам пригодятся, как и Ваши ротик и попка, - ласково пропел один из лиссенийцев, но его тут же осадил безносый детина, огрев древком топора по темечку.
- Но-но. Не про тебя красотка расцвела. Видишь, как хороша? Она создана для меня!
С этими словами он изобразил неприличный жест, все стадо радостно загоготало. Явно было видно, что никто из шайки не считает их за хорошую добычу, с которой стоит церемониться. Уйти инкогнито из их рук не было никаких шансов. Джейме в который раз проклял проклятую корову, которая не разрешила ему обзавестись оружием, по крайней мере они бы сейчас могли достойно встретить смерть, а так … Придется разговаривать. По этой части Тирион был в семье самый сильный, но никак не красавец Джейме, чьим продолжением всегда был меч.
«Братцы, где же вы теперь…»
Сделав шаг вперед под бдительным надзором стрелка, Джейме осмотрелся, взглядом пытаясь найти главаря стаи. Флаги козла виднелись у некоторых личностей, но самого Варго Хоута не было видно.
- Господа, я хочу поговорить с Вашим вожаком, – как можно громче и спокойнее выкрикнул рыцарь, избегая прямых взглядов на лица участников шайки козла. Если уж они животные, то и инстинкты у них звериные. Чего доброго кинутся за один взгляд. Вторая часть Джейме следила за Бриенной, явно наивно полагающей, что здесь что-то может решить ее кошель со старковским золотом или меч. Хоть бы дуреха не обнажила свою железку, иначе резни не миновать. Позорной резни, в которой сир Джейме Ланнистер будет зарезан, как баран. Тогда то Тайвин Ланнистер сможет повторить свою любимую фразу – «Ланнистеры не должны вести себя как идиоты и не должны умирать, как идиоты». А вот Бриенне, скорее всего, отрежут ноги, после изнасилуют и кинуть умирать. Оставалось надеяться только на то, что она будет умнее, чем кажется, а посему позволит им натешиться, после кинув ее за ненадобностью.
- А кто ты такой, чтобы такого уродца вели к лорду? Чего доброго, еще заразным окажешься. – выкрикнул высокий дотракиец со спутанной черной бородой, сидевший на тощей зебре. Ни одного заинтересованного лица, ни одного более-менее разумного взгляда, казалось, еще минута и их просто порубят на куски, чтобы продолжить свой путь дальше.
- Хо-хо, - скорчил удивленную мину Джейме, - козел стал лордом? Это ж за какие такие заслуги?
Ответом ему стал удар хлыста, которым уже говоривший табунщик огрел рыцаря по груди, едва не заставив упасть на колени.
- Следи за собой, Цареубийца. Лорду Варго не понравится, что поверженный львенок кидается такими словами.
Вперед выехал высокий худой мужчина на хорошей верховой лошади, что несомненно раньше принадлежала рыцарю или офицеру какой-то из армий. Всадник был отталкивающе некрасив – почти лыс, с глазами, обведенными сине-бордовыми мешками, с крючковатым носом и бледными тонкими губами, за которыми виднелись редкие гнилые зубы.
- Ланнистеры слишком много проигрывают, чтобы можно было с ними иметь дело, - говоривший презрительно сплюнул, - теперь Бравые ребята служат дому лорда Болтона. А он – королю Севера Роббу Старку. Лорд Варго получил за свои заслуги Харренхолл.
Тень пробежала по лицу Джейме и он скривил губы в презрении.
- Как просто купить и продать Бравых Ребят, будто овец на рынке.
Следующий удар ему достался от безносого, который даже спешился для этой цели с коня. Согнувшись в три погибели и ловя ртом воздух, рыцарь успел передумать так много, что сам удивился, как насыщенна была его жизнь.
- Думай, прежде, чем говорить. Здесь тебе не Королевская Гавань, где все прикрывают твой зад.
Казалось, прошли годы, прежде чем Джейме вновь обрел способность разговаривать. Все это время Скоморохи посмеивались, постепенно сужая кольцо. Лиссениец явно собрался выполнить свою угрозу, пока остальные были заняты рыцарем Белой гвардии. Джейме заметил, как высокий белобрысый детина направился к Бриенне, выставив для обороны впереди себя копье. Со спины к ней подбирался безносый, держа наготове топор. У нее не было шансов. Скорее всего, Джейме убьют под ее крики. Сдайся она им без сопротивления, у Бриенны появился бы шанс на спасение, но только не в случае с этой бешеной сукой, которой отец явно вместо кукол дарил мечи. К самому рыцарю так никто еще и не приблизился, не считая того, что он получил один удар в грудь, а второй под дых, который и вывел его на некоторое время из милой беседы.
- За эту леди отец отвалит мешок сапфиров, - откашливаясь и морщась, просипел Джейме, находя в себе силы выпрямиться под настороженными взглядами Бравых ребят. – Разве вы не знаете? Ах, да… - рыцарь якобы смущенно помотал головой, - Вас же не учат этому. Это Бриенна Тарт, леди Сапфирового острова, единственная дочь Селвина Тарта. Если бы вы разбирались в гербах, то поняли бы это сразу. А знаете, почему их владения называют Сапфировым островом? Потому, что там находится крупное местонахождение сапфиров.
Джейме наконец выпрямился, держась за грудь. Лиссениец замер, как и безносый.
- За нее заплатит отец и за меня заплатит отец. Ланнистеры всегда платят свои долги, мой дорогой друг, - с изяществом пуская ядовитую стрелу иронии, Джейме ответил на испытующий взгляд тощего.
- Я - Верный Утсивок, Джейме Ланнистер, и деньги твоего отца мне неинтересны. Война сделала золото относительным. Лучше всего оно звенит поблизости, а не в сотнях лиг. Да и с чего бы это твоему отцу платить мне? За то, что мы сменили сторону? Не принимай нас за дураков и изменников вроде тебя. Я ношу прозвище Верный не зря. Лорд Варго – мой господин. И он будет решать, что делать с тобой и твоей сапфировой подружкой.
Утсивок отдал приказ связать пленников, но Скоморохи еще не успели к этому приступить, как на поляну выехал сам лорд Варго. Высокий, худой и прямой, как палка, он был узнаваем по ожерелью из монет на своей тщедушной шее. Штандарт козла развевался в руках его оруженосца.
Джейме, которого поставили на колени, навалившись ему на плечи, смог оценить весь пафос новоиспеченного лорда Харренхолла и его появления.
- Што я вишу… Шейме Ланништер… - не потрудившись спешиться, козел гарцевал перед Джейме на белом коне, забрызганном бурой грязью – Где ше твой белый плаш? Где меш? Бешеная баба отобрала у тебя орушие? Вот так рысарь! Штранно, што ты еше шмог дойти сюда сам и ей не пришлось тебя нести!
Толпа наемников радостно загоготала. В то время, как сердце Джейме медленно упало. Война перевернула мир вверх ногами. Имя Ланнистеров больше не действовало на ублюдков жадных до поживы. Это ли не конец света? Оставалось надеяться только на то, что этот урод слышит лучше, чем его человек.
- Варго, приятно видеть, что ты не поменялся. Еще не поздно все исправить и вернуться на службу к Тайвину Ланнистеру. Мой отец справедлив, - и непременно повесит тебя и твоих ублюдков, перед этим озолотив, - и воздаст за заслуги, тем, кто ему верен.
Варго будто не слышал его, кивком приказывая одному из темнокожих уроженцев Летних Островов приблизиться к рыцарю.
- Науши нашего Шейме уштивости, Харр. Пушть шадумается о шисни. Не шкупишь.
Джейме не успел удивиться смыслу этой фразы, как двое, что держали его коленопреклоненным, выкрутили рыцарю руки, спрятав левую ему за спину, а правую заставляя вытянуть вперед. Мелькнула тонкая трость, удары посыпались градом на лицо, плечи, нос… Но тот, что увидел Джейме словно время остановилось, пришелся на правую кисть его руки, послышался хруст ломаемых костей и мир взорвался на сотни осколков, пропадая во тьме…

Если торчать в Харенхолле на правах временного хозяина этой нелепой каменной громады - радость, то Рамси Болтон охотно избавился бы от такой радости в пользу кого-нибудь другого. Называться лордом Харенхолла быть может, и в правду солидно, но вот времяпрепровождение здесь стало бы мучительной ссылой для любого - так казалось молодому Болтону. Не то чтобы ему так сильно не нравился замок, или фуражиры поставляли милорду и его людям недостаточно провизии, просто здесь было совершенно нечего делать, и Рамси нещадно скучал, гадая местами, зачем отец упрятал собственного сына (и притом единственного!) в эту огромную каменную тюрьму. В Дредфорте Болтон-младший по крайней мере был дома, среди своих, да к тому же как возможно скучать, когда неподалеку буквально на днях горел Винтерфелл, в подземелье Дредфорта томился Теон Грейджой, а леди Дорнелла Хорнвуд выбирала себе жениха? Не стоило забывать так же и о проходящей в Близнецах свадьбе Эдмура Талли с Рослин Фрей, той самой, о которой с такой таинственной недоговоренностью обмолвился Русе Болтон. Мир бурлил событиями – везде, но только не на этом острове изгоев, только не в этом треклятом замке, в котором Рамси вот уже целую неделю томился, словно красная девица, в ожидании прекрасного рыцаря! Вот только никакие рыцари сюда не заезжали – ни с войной, ни с миром. Казалось, что сюда не способны долететь никакие вороны, ибо ни от отца, ни от кого-либо другого, вестей не было никаких. Совершенно. Рамси, привыкший всегда быть в курсе интересующих его событий, не знал сейчас ничего. Он не знал, что с его отцом, что должно было произойти такого знаменательного на свадьбе в Близнецах - в том числе не знал даже то, на чьей собственно он должен быть в данный момент стороне. Серого с белым, багряного с золотым, а возможно, что еще какой-то мерзкой образины на цветастом фоне? Как жаль, что Болтоны еще недостаточно сильны для того, чтобы быть на своей собственной стороне, нести свой собственный стяг превыше всех остальных не только в сердце, но и на деле - а не выбирать себе в качестве сюзерена самое меньшее из предложенных зол.
А может, не об этом нужно думать сейчас Рамси Болтону. Быть может, он вообще уже должен скакать во весь опор обратно в Дредфорт и готовить замок к зиме. Иногда сыну Русе казалось, что он специально заперт здесь отцом, как безмозглая серая мышь, которую подманили на большой и вкусный кусок сыра, а теперь заперли в клетке, в которой она и подохнет от голода и смертельной скуки.
Слова лорда Дредфорта о красном багрянце с золотом не выходили у него из головы с тех самых пор, как за отцом затворилась тяжелая дубовая дверь на выходе из покоев в Харенхолле. Что, иные бы побрали все эти загадки, могли значить подобные слова? Разумеется, Рамси никогда не отличался слабоумием и способен был сделать усилие, необходимое для решения той или иной загадки, но иногда подобные головоломки казались ему неуместными.
Итак, делать в Харенхолле юному милорду Болтону было практически нечего – но неужели же он так и сидел всю неделю - сложа руки и проедая со своими подопечными ребятами запасы съестного? Ничуть не бывало. Едва лишь смыв с себя дорожную пыль и осмыслив ситуацию, Рамси развернул в стенах замка воистину кипучую деятельность; насколько он понял, ожидать здесь он мог чего угодно – возможно, вестей от отца, а возможно, что и отряд неприятеля. Отряд? А может, сразу армию? Можно было фыркнуть подобным мыслям в лицо и отмахнуться от них – а можно было выставить на стенах каменной громады круглосуточный караул, можно было ежедневно рассылать вокруг отряды разведчиков, и даже – если останутся время и силы – готовить замок к осаде. Что же избрал юный Болтон? Разумеется, второе. Просыпаясь среди ночи, он одевался и шел на стены замка, чтобы лично проверить, насколько исправно стоят в дозоре его люди и не спит ли кто-нибудь на своем посту. За подобную провинность нерадивого часового ждало довольно суровое наказание – а на последнее Рамси Болтон никогда не скупился, как впрочем, и на награды. Бравым ребятам, служившим прямо таки приложением к замку, тоже нашлось занятие помимо фуражировки – Рамси посылал их за стены замка как разведчиков, хотя сказать по правде, ребятам этим он не верил ни на грош. Возомнивший себя лордом Харенхолла Варго Хоут казался Болтону человеком, не просто способным перерезать ему среди ночи горло, а даже собирающимся это сделать при первом же удобном случае – посему, застать Рамси в одиночестве или не при оружии было практически невозможно. Даже в постель молодой мужчина брал с собой не шлюху – а широкий меч, великолепно заточенный и успокаивающий своим присутствием лучше, чем это могла бы сделать любая женщина. Возможно, все это было зря – но с характером Рамси, ему гораздо комфортнее было проводить время именно так, нежели как-то иначе.
За неделю каменная громада Харехолла ощетинилась палисадами, стены частично обзавелись деревянными выступными балконами, через отверстия в которых можно было лить на головы неприятелей кипящее масло, Рамси задумался даже о том, нет ли необходимости вырыть на территории самого замка колодец. Правда, на этом этапе в голове его мелькнула не менее трезвая мысль о том, что похоже, он начинает сходить здесь с ума; на следующий день, в составе всей своей до зубов вооруженной шайки и еще дюжины северян, Рамси Болтон соизволил лично выехать за стены замка. Созерцание пустых, безлюдных окраин и уходящих вдаль горизонтов должно было пойти ему на пользу и успокоить жаждущий кипучей деятельности рассудок, по крайней мере, на время.
Перебрасываясь со своими дружками смешками и шутками, Рамси выглядел дружелюбным и улыбчивым – ветер играл в черных, обрамляющих овал лица волосах, черты лица молодого мужчины несли в себе трогательную юношескую свежесть, а смеющийся взгляд зеленых глаз сейчас можно было даже назвать мягким. Мрачная и дождливая погода этих краев сегодня казалась юному Болтону просто превосходной – и под хмурым, заволоченным утесами тяжелых облаков небом он чувствовал себя так, как если бы над его головой светило солнце. Хотелось ударить пятками бока коня, и… Чтобы Иные побрали эти чертовы условности – да почему бы нет?
- За мной!- зычно скомандовал сын Русе Болтона, подаваясь вперед всем корпусом и отпуская своего черного скакуна в галоп…То и дело срываясь на беззвучный смех и обнажая в улыбке белые зубы, Рамси несся навстречу лесу – и едва успел пригнуться перед первой, едва не хлестнувшей его по лицу, веткой, когда копыта коня ударились о принадлежащую довольно густой и обширной роще землю. Перескакивая через поваленные деревья и то и дело уворачиваясь от новых веток, Рамси скакал куда глаза глядят, безответственно уводя за собой всю свою ощетинившуюся мечами, ножами и зазубринами, свиту. Кто же мог знать, что еще четверть часа – и он увидит впереди просвет, заслышав знакомые голоса Бравых Ребят? Воистину, сами боги вели Рамси прямиком к маленькой поляне, на сцене которой грозила разразиться если не трагедия, то ощутимая неприятность так точно.
Едва его слуха коснулись голоса кровавых скоморохов, молодой мужчина остановился и, почти склонившись к уху своего коня, нахмурился, вслушиваясь в смысл слабо долетающих до него слов. Буквально в нескольких шагах от него явно происходило нечто интересное – и пропустить это было бы смерти подобно для снедаемого любопытством сына Русе Болтона. Легко ударив скакуна пятками по крутым бокам, Рамси шагом тронулся вперед – и вскоре показался перед собравшимися на поляне Бравыми Ребятами. Один за другим, за спиной Рамси словно из ниоткуда возникали его провожатые, чьи силуэты в большинстве своем были сокрыты ветвями деревьев, а потому, сказать точно, сколько человек находилось сейчас при Болтоне, было сложно.
- Развлекаетесь? – невинно осведомился молодой мужчина, обводя взглядом театр действий – Вижу, здесь и впрямь весело.
Губы Рамси тронула усмешка, на мгновение ожесточившая довольно мягкие черты. Сейчас он ловил на себе не особенно дружелюбные взгляды Бравых Ребят, некстати потревоженных вмешательством милорда Болтона, однако, им нужно было полностью забыть о здравом смысле, если мысль напасть на отряд северян, чья численность не была ясна даже сейчас, показалась хотя бы одному из этих шутов интересной. Ответом Рамси стало, как ни странно, молчание. Участники представления замерли, словно остановленные одним-единственным жестом кукольника, замерли и те двое, что окружали с двух сторон нелепого вида женщину, облаченную в рыцарские доспехи. Рамси прекрасно понял, что перед ним именно женщина, хотя рассмотреть ее толком у него не было времени.
- Эши двое – наши пленники – ответствовал милорду Болтону «лорд» Варго Хоут, вот уже неделю веселивший Рамси своим неповторимым пафосом – Милорд поштупит шправедливо, уштупив их нам как нашу шаконную добычу.
Двое? Рамси пока видел только женщину. Легко прищурившись, он заметил наконец и второго – худого, изможденного на вид оборванного мужчину, пребывающего в бессознательном состоянии.
- Возможно –произнес молодой мужчина, еще не утративший внешней улыбчивости и доброго расположения духа – Но сначала, я должен узнать, кто они. Будь добр, не заставляй меня спрашивать дважды.
Секундная пауза, вновь воцарившаяся на поляне, заставила Рамси насторожиться – в зеленых глазах Болтона-младшего сверкнули предвестники льдинок.
- Миледи. – Решив, что проще и результативнее обратиться сразу к женщине, Рамси спешился – и ноги, обутые в кожаные сапоги, по щиколотку утонули в мокрой траве. На поляну, постепенно смешиваясь числом с бандой бравых ребят, выезжали люди лорда Болтона. Одернув полы стеганого темно-зеленого дублета, Рамси приближался к женщине в доспехах – замечая при этом, что двое из банды кровавых скоморохов так и не бросили своего оружия, все еще нацеленного на неизвестную. Они словно готовы были продолжить свое, несмотря на то, что он приблизился к этой женщине сам, а значит, имел явное намерение с ней говорить.
- Отойдите от неё – резко бросил он безносому и белобрысому. Они повиновались; неохотно.
- Миледи – он повторил свое обращение к женщине-рыцарю; взгляд Рамси остановился на ее лице. Поразительно некрасива. Он старался не рассматривать незнакомку, как это делали остальные, разбирая по косточкам ее черты и нелепую, тяжелую фигуру. Зато большие, голубые глаза женщины невольно заставили Рамси вглядеться в них примерно так же, как вглядывался он в синие воды северных озер, стараясь разглядеть дно. – Я Рамси Болтон, сын лорда Дредфорта, Русе Болтона. Удовлетворите мое любопытство - назовите себя и вашего спутника.
Он ждал. Ждал ответа. И был уверен – не зря.

Слова этих мерзавцев не могли не задеть Бриенну, но она старалась не показывать виду. Это было во сто крат хуже, чем терпеть шуточки мужчин в лагере Ренли. Бриенна не сомневалась, что они исполнят то, о чем говорят, но так просто она не сдастся. Пока у неё есть клинок и она может держать его в руках, пока силы не оставили её, этим подонкам не удастся так просто претворить угрозы в жизнь.
А тут ещё Ланнистер вмешался в разговор. Бриенна не прерывала его – и не зря. Впрочем, то, что она узнала, не могло порадовать её.
Оказывается, эти люди служат не Ланнистерам, а Старкам. Будь наоборот, можно было бы как-то попытаться договориться с этими людьми, рассказав, для чего именно Бриенна сопровождает Цареубийцу. Но вассалы Старков вернут Ланнистера обратно своему королю… если, конечно, они адекватны, чего об этом разномастном сборище сказать было нельзя.
-Молчи, Цареубийца, - тихо обратилась она к своему – пока ещё, своему – пленнику.
Джейме договорился до того, что получил тумаков от одного из этих людей, затем от другого. Бриенне нельзя было допустить, чтобы Цареубийца пострадал, каково бы ни было её отношение к нему. Тартская Дева извлекла меч из ножен и приготовилась обороняться.
Но Ланнистер не послушал её и вновь заговорил. Услышав его слова о сапфирах, Бриенна хотела было возразить, что Тарт назван так отнюдь не из-за драгоценностей, а из-за красоты его синих вод, но осеклась.
Тут появился Варго Хоут, но его визит только усугубил плачевность ситуации, в которой оказались Джейме и Бриенна. Некоторые из Кровавых Скороморохов набросились на Джейме.
-Нет! – воскликнула Бриенна, поклявшаяся вернуть Ланнистера невредимым в Королевскую Гавань. В это мгновение она почти забыла об опасности, грозящей ёй самой, но бравые ребята поспешили напомнить.
Бриенна пыталась отражать выпады других, но на неё нападали со всех сторон. Доспехи служили зашитой, но покрывали не все тело. Шлема не было и её стремились ранить в шею. Впрочем, убивать её быстро явно не входило в планы Бравых Ребят.
Что-то отвлекло Кровавых Скоморохов, а вернее – кто-то. Бриенна увидела темноволосого всадника.
Он заговорил со Скороморохами, и Бриенна поняла – это её шанс. Шанс если не доставить Ланнистера в столицу, то хотя бы сохранить ему жизнь. Жизнь, являвшуюся залогом благополучия дочерей леди Старк.
Юноша представился. Болтон – вассал Старка. Могло быть хуже.
-Я Бриенна Тарт, а мой спутник – сир Джейме Ланнистер. Я сопровождаю его по приказу леди Кейтилин Старк.
Слова Бриенны были чистой правдой, так как она предполагала, что этот юноша может уже знать о приказе короля Севера вернуть Ланнистера в темницы Риверрана. Но был крохотный шанс, что он об этом не знает, и что он может матери своего короля. Оставалось лишь молиться об этом.

Далее в квест Харренхолл. Сапфир за честь. Варго Хоут, Бриенна Тарт.

Ответ Бриенны Тарт прозвучал, словно гром средь ясного неба - и маленькую полянку словно расколола на две части грозовая молния. Взгляд зеленых глаз Рамси на мгновение обессмыслился - гнев ударил по его чувствам сильно, до темноты, до холода в кончиках пальцев; вот кого вздумал прибрать к рукам Варго Хоут, вот что за добычу он вознамерился забрать себе! Обвести Рамси Болтона, словно безмозглую девку, вокруг пальца - утаивая от сына лорда Дредфорта свои намерения. Он воистину считает что подобная выходка сойдет ему с рук?
- Вот как - сквозь зубы процедил Рамси, оборачиваясь к главарю банды; лед в его голосе слышался столь же хорошо, сколько превосходно заметны были льдинки в его взгляде - Таких то людей ты почитаешь за свою добычу?
Низкий, обычно глубокий голос молодого Болтона сейчас скорее напоминал шипение зверя; краска, в мгновение ока сбежавшая с его лица, делала мертвенно бледного от бешенства Рамси схожим с демоном - и горящие диким зеленым огнем лишь усиливали это впечатление. Первым - и самым сильным желанием - было снять вонючему козлу голову прямо сейчас; Рамси едва не захлебнулся этим импульсом, с трудом поборов самого себя - и лишь его руки с силой сжались в кулаки с побелевшими костяшками пальцев.
- Что с ним? - резко и гневно бросил молодой милорд, указуя быстрым жестом на мужчину, все еще бесчуствсвенного, словно брошенный на съедение червям мешок с картошкой; сжатые в тонкую линию губы, ни кровинки в лице, злость в голосе - все это красноречиво указывало на то, что долго ждать ответа Болтон не намерен.

Рорж с презрением, но и с опаской в упор рассматривал отпрыска Русе Болтона, болтонского щенка, как его называли некоторые смельчаки в отряде Бравых Ребят. Каково это, когда над тобой ставят сопляка, да еще и бастарда? Таких, как он, в отряде Варго было пруд пруди, откуда же было набраться радости повиноваться этому выскочке, разъезжающему по Харренхоллу с таким лицом, будто он сам завоевал замок, а не люди его родителя.
Остальная часть отряда тоже не пришла в восторг от появления Рамси Сноу во главе своей шайки. Люди видели в нем только бастарда, почти ровню себе; однако ровню, положившую взгляд на чужую добычу. Молча и угрюмо Кровавые Скоморохи взирали на высокую фигуру, четкой почти черной тенью выделяющуюся на фоне серого неба.
Варго сделал несколько шагов навстречу Болтонскому бастарду, держась осторожно и почтительно.
- Што не нравится молодому гошподину? Эти люди – наша военная добыша. Они наши пленники. За девишу я полушю шапфиры, а за Ланништера – шолото Каштерли Рок. Шейме просто поушили уму-рашуму.
Прервал монолог своего командира молодой лиссениец, чье лицо было обезображено шрамом.
- Эй, это наша добыча! Пока я этой девке своими яйцами зад не почешу, даже не думайте ее у нас забрать! Или бастард хочет заполучить наши сапфиры и золото?
Он презрительно сплюнул, словно хотел подчеркнуть серьезность своих слов. Варго же замолчал, не сводя внимательного взгляда с Рамси Болтона.
- Он правду говорит, - на ломанном общем языке вступил хмурый дотракиец, восседавший на грязной измученной зебре. Длинная коса его была спутана и полна репьяхов, колючек и засохших листьев. – Пленники наши по праву. Хотя бы девка и ее сапфиры. – Он перевел взгляд на лиссенийца. – Почешешь свой член о дупло дерева, она невредимой куда больше стоит.
Варго Хоут примирительно поднял руку, призывая людей к молчанию, так как вслед за лиссенийцем и дотракиейцем стали раздаваться отдельные крики остальных Бравых Ребят, явно не согласных с вмешательством Рамси Болтона.
- Прошу проштить моих людей. Война и постоянная нушда шделали их решкими и неуштивыми. Но ведь на войне это не главное, - на губах Варго появилась подобострастная улыбка, приправленная недоброй угрозой.

Далее в квест Харренхолл. Сапфир за честь. Варго Хоут, Бриенна Тарт.

Варго Хоут явно был гораздо умнее, нежели его люди, не скупящиеся на оскорбительные выкрики в сторону сына Русе Болтона - и если их главарь думал в точности тоже самое, по крайней мере, он об этом не объявлял во всеуслышанье - ведь Рамси был не один и слушал обращенные к его особе речи не только он, но и его северяне, явно не разделяющие отношения к младшему Болтону кровавых скоморохов.
То и дело перебивая своего главаря, представители этого пестрого сброда лишь накаляли и без того до предела напряженную ситуацию, и если монолог Козла еще был принят спутниками Болтона молча, то терпеть высказывания остальных подонков люди Рамси намерены не были.
- Заткни свою грязную пасть!- рявкнул Линессийцу высокий бородатый северянин, восседающий на сером в яблоках коне; грозный, тяжелый взгляд из под густых бровей еще более усиливал и без того тяжелое впечатление от угрюмого и свирепого в бою мужчины - Ты говоришь с наследником Дредфорта, собака!
По рядам северян пронесся ропот; Рамси буквально ощущал, как заскрежетали их мечи в ножнах - еще пара слов, и начнется резня. По правде сказать, у юного Болтона давно чесались руки показать Кровавым Скоморохам на деле, чего стоят они против его людей - но сейчас это было не просто лишним, но и крайне нежелательным.
- Ваше право распоряжаться пленниками, захваченными на этой территории, вам даровал мой отец - сухо ответствовал Рамси, обращаясь сразу ко всем участникам шайки Хоута - Сейчас это право даю вам я, нравится это вам или нет. Не считаться со мной а следовательно, и с Русе Болтоном вы сможете лишь тогда, когда я сочту нужным покинуть Харенхолл. До тех пор я решаю, что ваше, а что мое.
Пара минут - и в дело снова вступил Хоут, принося сыну Болтона явно запоздавшие извинения. Рамси ответил ему легким кивком, негласно показывая, что покамест он предпочитает кровопролитной резне мирный диалог.
- Я понимаю ваших людей, Варго - примирительно произнес младший из Болтонов, отвечая на подобострастную улыбку своей - сдержанной, с толикой снисходительного лукавства - И высоко ставлю их ценность как воинов - лишить их зслуженной добычи было бы черной неблагодарностью с моей стороны. Но сир Джейме Ланнистер - наш почетный гость, а не добыча. Вы меня понимаете?
Улыбка на губах Рамси приобрела опасный оттенок, а на дне черных зрачков вспыхнули яркие огоньки. Ссориться с козлом сейчас в планы Рамси не входило - гораздо выгоднее был мир. Однако...
- И меня огорчает, когда с моими гостями плохо обращаются.
Слова плавно текли с уст Рамси твердой и уверенной речью, приправленной обманчивой мягкостью тона. То, что он только что сказал, показалось молодому Болтону логичным выходом из сложившейся ситуации. Оставлять столь серьезный козырь на руках у Скоморохов было бы подлинным безумием, а как еще обезопасить его, как не поставив вровень с самим собой и не назвав своим гостем?
- Что касается Бриенны Тарт.. - Рамси немного помедлил, бросив взгляд на фигуру в тяжелых доспехах. Женщина ничем не выказывала нужды в помощи молодого милорда, не выглядела испуганной и вообще не казалась Рамси жертвой. Если Бравые Ребята хотят получить за девицу выкуп от лорда спфирового острова, вряд ли они с ней что-то сделают. Максимум, что ей грозит - быть отправленной к отцу, если конечно тот соизволит заплатить назначенную Хоутом сумму. - То сапфиры мне ни к чему. Она ваша.
Он развернулся к своим людям, более не обращая внимания на женщину-рыцаря. У нее был шанс договориться с ним, показать, что она стоит испорченных отношений с Козлом - но миледи Тарт предпочла сдержанность красноречию, что же, на то ее воля. Рамси Болтон не станет жертвовать миром в своем лагере ради неизвестной ему особы, никак не проявившей себя.
- Приведите сира Джейме в себя - обратился Рамси к тому северянину, что ответил Линессийцу на его выпад - И если он в состоянии ехать, усадите на коня. По прибытии в замок его осмотрит мейстер Квиберн.
Тон Болтона, ровный и твердый, еще не до конца избавился от резких ноток, лишь призванных намекнуть на то, что свое решение он принял и никто не заставит его этого решения изменить.

Серое-серое небо, мутный непроглядный туман и громкие голоса, все это плавало и кружилось в сознании, но не подпускало к ясности мысли. Рассудок упорно не возвращался, словно кто-то держал его за шиворот не давая войти в какие-то жизненно важные двери. Тело, такое послушное даже в самые тяжелые военные переходы, сейчас отказывалось повиноваться. Оставалось только лежать и пытаться воспринимать происходящее оставшимися органами чувств – кожей. Ветер резкими порывами трепал волосы и забирался ледяными пальцами под одежду, словно старался пробраться до самих костей. Джейме сосредоточился на этом ощущении, давая отрезвить себя. В озере его замутненного сознания сейчас плавал только один образ – лицо Серсеи, ее золотистые длинные локоны, нежные розовые губы, ясные изумруды глаз, обрамленные стрелами ресниц. Она улыбалась ему, словно говоря:
- Я жду тебя, Джейме. – ему хотелось спросить ее, как она, что с детьми, скучает ли она по нему, но образ начинал таять, лишь только он пытался сконцентрироваться на нем. От собственного бессилия рыцаря охватила ярость. Во всей его жизни были только две важные вещи – Серсея и меч. Оружия его лишили еще в Риверране, а сестра находилась в Королевской Гавани и Джейме хотелось верить, что в безопасности.
Крики, звон лошадиной сбруи, звон оружия, он наконец смог найти в себе силы открыть глаза и пошевелиться. Последнее едва не лишило Джейме сознания вновь. Острая пронизывающая боль огненными струнами прошила правую руку от кончиков пальцев до самого предплечья. Приступ был силен, но после него боль не ушла, а лишь затихла на мгновение. В попытке сдержать крик, рыцарь прикусил губу, и открыл глаза. Дождь по-прежнему моросил, покрывая грязное лицо Джейме водяной пылью; он осмотрелся, пытаясь восстановить события в памяти и успел увидеть, как Бриенну оттаскивают к лошади два здоровяка в обносках ланнистерских солдат. Оружие женщины собирал высокий дотракиец со спутанной косой, в которой можно было найти листья всех деревьев, что росли в Вестеросе.
Над самим Джейме возвышался молодой человек, чьи полные губы напомнили рыцарю червяков, а ледяные голубые глаза – умалишенных, что на рынке в Королевской гавани на праздниках развлекают знать своей юродивостью.
Не церемонясь, парень подхватил Джейме под руки, намереваясь куда-то оттащить. Что удивило рыцаря в эту секунду так это то, что шайка Варго Хоута не обратила на это почти никакого внимания. Все как один, взбирались на своих разномастных, как и сами они, лошадей и покидали поляну, хмуро оглядываясь на кого-то, кто был вне поля зрения самого Джейме. Однако, на размышления у рыцаря не оставалось так много времени, как ему того бы хотелось. Затуманенный болью рассудок все еще никак не мог адекватно оценить ситуацию, зато мышцы чудесно осознали свою свободу от веревок, памятуя все до единой тренировки в казармах Белых Плащей.
Позволив себя подхватить подмышки, Джейме покорно сдержал вопль от нового приступа огненно болезненной боли и, перехватив левой рукой своего носильщика, со всей силы дернул вниз, практически отрывая последнему рукав. Усилия пленника увенчались успехом и парень упал на одно колено, выпустив свою ношу. Сам рыцарь откатился в сторону, еще больше пачкая свою неприглядную одежду в грязи. Правая рука горела огнем и висела непослушной плетью. Встав на колени прямо посреди небольшой лужи, Джейме, не обращая внимания на окружающих, принялся ощупывать искалеченную кисть левой рукой. Каждое такое прикосновение давалось ему слишком дорого, отдаваясь жгучей болью. Пальцы правой руки почти не слушались его, рука медленно опухала и вся была корыта ссадинами, в которых виднелись занозы от дубинки людей Варго. И в этот момент Джейме услышал смех, громкий, безжалостный и презрительный. Кровавые Скоморохи на время оставили свои сборы и теперь все смотрели на своего пленника, тыкали в него пальцами, громко смеясь.
- Что, Цареубийца, поломалась твоя убийственная ручка? Не хочешь поскорее к сестрице? Авось поцелует пальчики и боль пройдет!
- Нет, ищи брата! Говорят, карлики умеют творить колдовство!
- Скажи спасибо Варго Хоуту, что он оставил тебе член! Есть чем еще пошевелить!
Тяжелый взгляд исподлобья, спрятанный под немытым золотом спутанных волос, был ответом толпе ублюдков, уже вновь повернувшихся к нему спиной. Ненависть наполнила душу Ланнистера, подобно дождю, который поит реку во время наводнения. Он запомнил каждое лицо из тех, кто смеялись над ним рьяно, но особенно врезался в память лик Варго Хоута, который только усмехнулся Джейме, садясь в седло.
Крепко связанную Бриенну усадили на лошадь, и увезли еще раньше, но внутри Ланнистера в этот миг ничего не дрогнуло. Она сама выбрала свою участь. Джейме ненавидел и ее в эту минуту. Храбрая, но такая тупая сука. Она загубила не просто себя, она загубила Джейме Ланнистера, а вместе с ним и Сансу Старк, волчонка своей храброй леди. Куда как проще кидать обвинительно-унизительное «Цареубийца», чем пытаться разобраться… Она могла бы довериться ему, позволить взять в руки меч и тогда, кто знает, может они смогли бы продать свои жизни намного дороже, чем это сейчас может им обойтись. Ей грозит изнасилование. Рано или поздно. Джейме не сомневался в этом и мысленно лишь желал ей расслабиться, не сопротивляясь насильникам. В этом случае она могла бы получить шанс на жизнь, но Тарт наверняка попробует защитить свою честь и получит увечье.
Упавший парень, как мячик откатился в сторону и кинулся на Джейме уже сверху, наседая всем весом на плечи. Это малость отрезвило Ланнистера, отдавшего Бриенне слишком много места в своих мыслях. А что же ждет его самого, если Варго принял решение покинуть поляну?
- Я сам! САМ, - превознемогая боль, Джейме позволил парню насесть на него и, не сопротивляясь, резко наклонился вперед. Его мучитель полетел головой вперед, никак не ожидая, что жертва самолично ляжет в грязь, лишь бы избавиться от него. Пока неизвестный поминал седьмое пекло, Джейме сам встал на ноги, шатаясь и поддерживая левой рукой правую, он, наконец, осмотрелся.
Вокруг него были новые действующие лица, сплошь и рядом виднелся ободранный человек на поле из капель крови. Болтоны – мелькнула мысль. Кривая усмешка исказила лицо Джейме.
- Ба, как мило. Мой отец так основательно всыпал Болтонам, что они бежали аж до болот Речных земель?
Слова давались ему с трудом, стоять было еще сложнее, но рыцарь держался из последних сил под сотней внимательных глаз северян. Пусть лучше они разорвут его на месте, чем он позволит еще раз кому-то одеть на себя кандалы.

И без того серое, скрытое плотной пеленой облаков небо, становилось едва ли не с каждым мгновением все темнее. Накрапывал дождь. Рамси слышал редкие удары капель по густой, зеленой листве, но вода не просачивалась покамест скозь нее - и лес еще оберегал головы северян от влаги. Порыв холодного, влажного ветра резко пронесся по верхам деревьев, пробуждая их шелест - Рамси запрокинул голову и прищурился, стараясь разглядеть за пеленой пряной зелени темное осеннее небо - не видно ли на нем проблесков молний?
Лицо его было хмуро почти так же, как хмур был сейчас сам небесный свод; слегка сдвинутые к переносице черные брови, резко обозначившаяся, словно в усмешке, носо-губная складка, задумчивый, отражающий в себе серость окружающего пространства взгляд. Ни единой секунды он не уделил более женщине в рыцарских доспехах, забыл казалось и о Кровавых скоромохах, чьи неодобрительные взгляды отскакивали от его фигуры словно стрелы от гранитной стены. Куда более Варго Хоута и Бриенны Тарт Рамси Болтона интересовал Джейме Ланнистер - и даже не столько он сам, сколько вопрос: как поступить с ним. Ответа не было ни в хмуром небе, ни в холодных каплях, уже просачивающихся сквозь листву, ни в глазах окружающих его северян. Никто не знал. А он, Рамси - должен был знать. Прямо сейчас.
Раздумывая над сложившейся ситуацией, сын Русе Болтона вспоминал скупые фразы, что соизволила бросить ему Бриенна Тарт, но даже их было ему недостаточно. Взгляд зеленых глаз вскользь прошелся по фигурам Бравых Ребят, что один за вторым, уже садились в седло. Он так и не сумел выхватить угловатый силуэт женщины из этой пестрой толпы мерзавцев – да и это было бы бессмысленно сейчас. Рамси дал Варго Хоуту свое слово – и даже если ему захочется нарушить его, делать этого он все равно не станет. Достаточно вообразить только, как перекосит в подобном случае физиономию Козла. По губам молодого мужчины пробежала недобрая усмешка. Что сделано, то сделано.
По щиколотку утопая в мокрой, липнущей к сапогам траве, Рамси подошел к черному скакуну по кличке Строптивый – ладонь мужчины с силой скользнула по шкуре животного - легкое усилие, и милорд Болтон взлетел в седло, - ловкий и стремительный, словно ветер. Растрепавшиеся от быстрой скачки в самом начале их "охоты" волосы в беспорядке падали на лицо, кое-где обнаруживая обрывки листьев в черных прядях. Свещевычищенный жесткой щеткой дублет уже нуждался в новой чистке - первым делом от зеленых иголок, нещадно липнущих к стеганому одеянию Рамси.
Взирать на происходящее из седла было куда удобнее, нежели делать это же, оставаясь пешим - однако, наблюдать сын Русе Болтона более не собирался - сейчас ему хотелось скорее вернуться в замок. Рамси успел уже наполовину развернуть свою лошадь в тот миг, когда до его слуха донеслись звуки какой-то возни. Ну, что еще?
Пленник, которого теперь уже законный наследник Дредфорта с таким трудом – и по чистой случайности – вырвал из лап Бравых Ребят, похоже, очнулся и первое же, что предпринял Джейме Ланнистер - стало сопротивление попыткам просто-напросто ему помочь. Неспособность одного из северян управиться с грязным, покалеченным и явно истощенным мужчиной, в другое время могла бы показаться Рамси забавной – но как бы потешно не выглядели эти нелепые кувыркания в грязи со стороны, открывшееся зрелище лишь раздражало и без того прохладно настроенного Болтона.
- Что, Цареубийца, поломалась твоя убийственная ручка? Не хочешь поскорее к сестрице? Авось поцелует пальчики и боль пройдет!
Губы Рамси сжались в тонкую линию. Взгляд – и без того жесткий, сейчас мог соперничать в ледяной твердости с валирийской сталью. Он мог запретить скоморохам трогать Джейме Ланнистера, но не мог запретить им смеяться здесь и сейчас. Они форменные ублюдки, набранные Варго Хоутом из самых грязных закоулков, какие только можно сыскать в Семи королевствах – но они нужны Рамси Болтону, покуда он здесь. Не зря его отец предпочитал держать Козла и его шайку рядом – а уж Русе никак нельзя было назвать недальновидным человеком.
Удары капель дождя по раскинувшемуся над их головами зеленому шатру становились все сильнее и настойчивее - раздался приглушенный рокот, словно само небо предупреждало Бравых Ребят быть осторожнее в своих высказываниях. Не то чтобы Рамси готов был просить богов о том, чтобы они заткнули сброду Варго Хоута глотки – но когда ребята, наконец, умолкли, он ощутил нечто отдаленно похожее на чувство удовлетворения. Им не на что жаловаться – они получили немногословную девицу, в то время как Рамси Болтону достался язвительный и строптивый тип, предпочитающий грязную лужу седлу – только бы не принимать ничьей помощи.
- Я сам! САМ, - почти закричал человек со спутанными, грязными волосами, ничем не напоминающими сейчас золотую гриву Ланнистерского льва. Рамси не чувствовал к нему жалости; выросший в деревне, среди простолюдинов – но всегда знающий себе цену, он знал так же цену и боли, равно как и достоинству в борьбе с ней. Жалости достоин безвольный трус, подлец, настигнутый заслуженным им ударом, корчащееся в предсмертных муках пресмыкающееся – но никак не воин, превозмогающий боль, пусть даже он стоит на коленях в грязной луже.
Вертикальная складка на лбу молодого мужчины разгладилась, как только Джейме Ланнистер поднялся на ноги. Кривая усмешка придавала чертам Цареубийцы оттенок какой-то издевки, смешанной в равной мере с полынной горечью; на мгновение Рамси показалось, что этот человек жаждет смерти – но даже не столько ее самой, сколько возможности расхохотаться ей в лицо перед тем, как она занесет над ним руку. Показалось - потому что внезапно он вспомнил самого себя; совсем еще зеленого юнца - в такой же грязной луже, на коленях, ухмыляющегося кровавой усмешкой в лицо последнему удару, призванному надолго погасить в его глазах свет.
Расхохотаться - язвительно, громко, с издевкой. Это было все что он тогда мог. Но тогда он клялся себе стать сильнее - клялся отомстить со всей жестокостью, которой заслуживали по мнению Рамси его обидчики. Мог ли отпрыск дома Ланнистеров, далекий от нужд безотцовщины, чувствовать сейчас то же? Едва ли. Скорее всего просто уверен до последнего мгновения - в собственной безнаказанности. В том, что уж с ним то ничего не может случиться. Ему не выбьют зубы, не оставят валяться в этом лесу как падаль, предназначенную для голодных волков. Ничего этого не случится с ним, потому что он - Джейме Ланнистер и весь свет ему должен.

- Ба, как мило. Мой отец так основательно всыпал Болтонам, что они бежали аж до болот Речных земель?
Уголки губ Рамси едва заметно дрогнули в порыве приподняться вверх; пальцы, крепко сжимающие поводья, слегка напряглись – черный, словно сама ночь, фыркающий конь сделал навстречу Ланнистеру пару шагов – и затем вновь остановился.
Отлично. "Мой отец". Хорошо, когда он есть - с самых пеленок. Вот только стоит оказаться далеко от родителя - как и похвастать становится нечем, кроме как родством с Тайвином Ланнистером. Резкая фраза едва не сорвалась с языка Рамси Болтона - но он удержался, лишь приподняв в холодном удивлении брови. Неизвестно, сумел бы он подавить в себе ледяную, колючую волну злости, если бы не унаследованная от Русе природная рассудительность - злости всеми заброшенного, отощавшего, одичавшего зверя. Но теперь все иначе. Он в своей стае - и более у него нет повода считать себя безотцовщиной. Бастардом.
Оглушительный грохот расколол надвое небольшую поляну; даже под сенью листвы было видно, как ярко полыхнула в небе молния – наверняка рваная и длинная, словно разветвленный корень, врезающийся в хмурое небо до самого горизонта. Хлынул ливень.
Вода полилась за шиворот, капли стекали по черным волосам Рамси вниз, заставляя их пряди липнуть ко лбу и вискам. Он же никуда не торопился, оставаясь все таким же невозмутимо спокойным внешне - и напряженно-холодным внутри.
- Хорошо, что не до самой королевской Гавани, не так ли. – Не сдержался молодой мужчина, словно резанув собственный слух язвительной резкостью тона. Беззастенчиво изучая взглядом пронзительно-зеленых, слегка сощуренных глаз черты льва, Рамси пытался представить себе, насколько лощеным и откормленным Цареубийца выглядел, наверное, при королевском дворе.
- Насколько я успел понять, вы направлялись как раз туда – очевидно, для того чтобы отдохнуть и обсохнуть. - продолжил он, намеренно и с видимым усилием смягчая свой тон. Черты его тронула легкая усмешка, в то время как взгляд постепенно смягчался. Лишь на дне зрачков все еще горели так хорошо знакомые всем, кто знал его, огоньки, ведь спрятать взрывной темперамент - не значит вовсе уничтожить его.
- Но до Гавани еще далеко. В то время как до Харенхолла – четверть часа в седле. Там вас ожидает ванна, ужин и мейстер Квиберн – уже почти спокойно, даже с подчеркнутой любезностью говорил молодой Болтон так, словно и не стояли они все как идиоты под проливным дождем, ожидая, пока рыцарь по кличке Цареубийца соизволит им ответить.– О том, что ждет вас затем, мы можем побеседовать после того, как Вас приведут в порядок. Способны Вы удержаться в седле?
"Можем побеседовать".
Впору было ощутить себя при королевском дворе, не иначе. Когда в последний раз и с кем он был так любезен? От сахарности собственных речей недавно признанного сына Русе Болтона едва не мутило. Скорее бы этот спектакль окончился.
- Навряд ли, милорд Рамси – ответствовал молодому мужчине хмурый, грузный северянин, приставленный к юному Болтону отцом – Наш гость и на ногах-то стоит едва.
Недоверчивый взгляд стал ответом умудренному опытом вояке – а затем полная искрящихся огней сомнения зелень вновь обратилась на грязного и измученного Ланнистера.
Бросить бы его здесь - одного. Да нельзя. Умом понимая, что это не голос рассудка, но голос былых обид говорит в нем, что поддаваться этому нельзя - иначе Рамси может подвести отца - он глубоко вдохнул и... выругался - витиевато, с экспрессией, не стесняясь хотя бы так излить всю свою досаду и злость, если уж нельзя было излить ее никак иначе.
Лошадь Рамси в нетерпении топтала копытами землю, словно стремясь поскорее сорваться в галоп.
- Иные бы побрали Варго Хоута. Дайте ему коня – нетерпеливо обратился он уже к своим людям. В конце концов, если Ланнистер не удержится в седле, его удержит кто-нибудь из людей Болтонов, что будет ехать на той же лошади.

Холодный осенний ливень перешел в мелкий град, сотнями безжалостных пчелиных жал впиваясь в кожу и пробиваясь до уставшего от боли и дороги сознания. Прижав праву руку к груди, Джейме, прищурившись, пытался рассмотреть лицо говорившего, явно имеющего власть среди этих людей. Ранее он видел Русе Болтона, но командир отряда не был лордом Дредфорта и даже не был одет в его цвета.
К нему подвели коня – гнедого жеребца, испуганно косившегося на грязного высокого человека, чья одежда щедро пестрела пятнами крови и, вдобавок, отвратительно пахла.
- Милорд! Прошу Вас… Леди Кейтилин поручила мне доставить Цареубийцу в Королевскую гавань, взамен леди Старк Тирион Ланнистер обещал отдать Сансу и Арью. Это последний шанс их вернуть! Ваш отец… Напишите ему, милорд!
Крики Бриенны потонули в грохоте молнии, расколовшей небо надвое. Кхал и еще один человек Варго утаскивали деву в сторону леса, где их ждал остальной отряд. Девушку уже разоружили, скрутили руки и тащили волоком через кусты, будто она мешок с овсом. Глупая тупая упрямая сука… Чего она хотела добиться своей откровенностью? Оставалось надеяться, что сказка про сапфиры сохранит ее девичество на равных с уродливостью.
«Ваш отец»… Джейме вновь взглянул на говорившего с ним молодого человека. Рамси. Рамси Сноу. Болтонский бастард. Теперь все встало на свои места. Хмурый высокий детина подтвердил догадки Ланнистера своим обращением к северянину.
Что же, этого стоило ожидать. После смерти своего законного сына Русе остался без наследников, а кому охота разгребать распри наследников еще при жизни? Болтон всегда славился прагматичностью.
Бастард был вежлив, слащаво мил, но нетерпелив. Джейме ухмыльнулся, глядя прямо туда, где за мутной пеленой дождя были глаза Рамси Сноу.
- Вам бы хозяином таверны стать, милорд! Вы так любезны и так хорошо расписываете Харренхолл… – грузный северянин направился к Джейме, собираясь помочь ему взобраться на коня. Схватившись левой рукой за луку седла, Ланнистер ногами оттолкнулся от земли, стараясь закинуть тело на лошадь. Военная выправка сделала свое дело, даже с помощью одной руки Джейме удалось взобраться в седло, но это стоило ему огромных усилий – лицо его побелело, а нижняя губа была прокушена до крови.

Рамси сдержал свое слово и уже через час Джейме попал в руки какого-то ловкого человечка, который с какой-то странной радостью принял гостя в свои руки, от чего рыцарь на какое-то мгновение подумал, что его сдают мейстеру для опытов. Однако спуск с коня был куда как менее ловким, чем до того удачная посадка в седло. Перекидывая ногу через круп, Джейме запутался в поводьях и всем весом навалился на поврежденную руку, зажав ее на мгновение между собой и конем. Приступ мучительной боли длился всего мгновение, вслед за которым наступило тяжелое забытье…