Название: Согласна?
Участники: Эурон Грейджой, Виктарион Грейджой, Дейнерис Таргариен.
Место событий: Железные Острова, Пайк.
Время года и дня: зрелая осень, утро/поздний вечер.
Краткое описание квеста: То, что мертво, умереть не может, но то, что хочет жить, будет бороться до конца. Флот Железных Островов прибыл в Пайк.
Очередность постов: Виктарион Грейджой, Эурон Грейджой, Дейнерис Таргариен.

- Ты привез  ее в Пайк. Ее и драконов. Что дальше?
- Дальше, наш дорогой лорд-адмирал, Вестерос.
Громогласный хохот сотни человек гулким эхом омыл каменные своды Малого чертога Пайка. Смех никогда не нравился Витариону и он промолчал, оставив хвастливый выпад Рыжего без ответа. Вик единственный, кто оставался хмурым всегда, как бы плохи или хороши не были дела, но только его брат позволял себе подшучивать над этим качеством. 
Брат... Отродье самого проклятья, а не брат. 
Эурон сидел на каменном Морском троне небрежно забросив ногу на ногу и пил вино из вместительного кубка. Даже в столь неподобающей для короля позе, с растрепанными прядями волос, выбившимися из общей массы, затянутой в конский хвост, он оставался обаятельно-страшным. На губах короля Железных островов играла полуулыбка, а в зрачках, казалось, отображались тени мыслей Эурона.
Ровно два дня было дано слугам на преображение спартанского убранства замка. Рядом со знаменем Грейджоев на Морской башне теперь реял и стяг Таргариенов. Комнаты лорда и будущей леди замка перенесли в Большой замок, откуда Эурону было удобнее наблюдать за драконами, когда они охотились на дельфинов и людей... Покои Дейнерис обставили с особенным шиком, она ни в чем не знала отказа, кроме как в свободе. Полы застелили шкурами экзотических животных, туалетные принадлежности все сплошь инкрустированы золотом и драгоценными камнями. Несчетное количество нарядов на разные случаи из всех регионов Вестероса и Эссоса. Прислуживали девушке немые наложницы, прятавшие глаза, стоило попытаться заговорить с ними. Их спины могли бы много рассказать про цену такой верности и услужливости. 
Невесту встретили с особым почетом, препроводив в замок, но спрятали от глаз железнорожденных. Король планировал показать свое сокровище только на свадьбе, когда в замке соберутся все капитаны Железных островов.  
- Вик! - Тот, чье имя прозвучало, перекрыв хохот и разговоры приближенных к Эурону людей, хмуро вскинул голову. - Вик, братец. Мне нужна твоя помощь.
Крепкая кисть короля легла на один из щупальцев каменного спрута, поглаживая его присоски, будто они были живыми и спрут мог почувствовать удовольствие от ласки хозяина.
- Моя невеста сирота. - Брови Эурона изогнулись в притворной печали. - Ты не мог бы проводить ее к алтарю?
- Какая честь! Виктарион, ты прикоснешься к Дейнерис раньше Эурона. Соглашайся! - Сальные шуточки и новая порция хохота не тронула каменной маски на лице Вика.
- Хорошо. - Проронил он в ответ, прикладываясь к кубку с разбавленным вином.
- У меня для тебя сюрприз, - осклабился Эурон, изящно вставая со своего трона.
- Твои сюрпризы мне дорого обходятся, - мрачно обронил Виктарион, поднимаясь на встречу брату. 
- Этот понравится и тебе и моей невесте. Идем. Я хочу притронуться к ее белой коже, взять драконью мать на черных простынях, постеленных сегодня в общей спальне. Септон и наш безумный братец готовы обвенчать нас перед восемью богами. Ни одна тварь не сможет опротестовать этот брак. - Голос его был глух, глаза потемнели. 
Неужели он и вправду полюбил эту женщину? - Так мог бы подумать тот, кто не знал Эурона, но не Вик, хорошо осознававший, что брат влюблен в возможности, скрытые в силе Дейнерис.
Грохот сотни отодвигаемых стульев возвестил, что время пришло. 
- Приведи ее к морю. - Эурон улыбнулся, хлопнув брата по плечу. 
Сегодня король облачился в богато расшитый золотом дублет, на спине которого красовалась вышивка - золотой кракен, хитро щуривший глаза. Черные кожаные штаны и сапоги из хорошо выделанной кожи дополняли свадебный наряд.
Конечно, некогда некая женщина упала в объятия брата мужа, не подумав о последствиях. Ни одна не могла перед ним устоять. Мучительно было бы ворошить прошлое, когда возможность убить брата лежала, как на ладони, напоминая богато инкрустированный бесполезный кинжал.
Вик кивнул и вышел, спеша скрыть обуявшую его ярость. Да, алтарь ждал у моря и в септе Семерых, сооруженной наспех в одном из чертогов Пайка. Будь Виктарион смелее, Эурон кормил бы рыб, а Дейнерис сейчас ждала бы его.
- Я поведу невесту к алтарю. - Почти грубо кинул он наложницам, стайкой кинувшихся ему на встречу в предпокое комнат Дейнерис.

Никогда ранее он не желал женщину так сильно, как сейчас Дейнерис Таргариен. Предвкушение обладания ею составляло часть изощренной игры с самим собой, затеянной еще в море, когда пленницу доставили в трюм «Молчаливой». Для Эурона женский пол перестал быть тайной очень давно. Женщина практически не отличалась в его системе ценностей от собаки. Многие, дарившие свои ласки капитану силой или по собственной воле, погибали от его же руки, так как не годились более ни на что в глазах Эурона, кроме как на раз-два. Другие тешили команду по кругу, пока не надоедали матросам. Редкая жертва доживала до второго круга.
Однако случалось, что женщины Эурона месяцами грели его постель, а после счастливо уходили от него, заполучив в подарок золото, меха. Частенько богатого мужа. Таких дам тоже было много, но они несли в себе редкий стержень характера, ценимый капитаном превыше нежного тела и ангельских черт лица. Куда важнее было встретить достойный отпор у красавицы на язычке, ощутить задор в постели и услышать ее более-менее достойное мнение по поводу захвата очередного корабля или деревеньки. Ум Эурон всегда ценил. Глупость отправлялась за борт, отдав красоту.
Дейнерис не относилась к глупышкам с хорошенькой мордашкой первой категории, хотя прелестей ей было не занимать, но при этом не имела столь привлекательной в глазах Эурона язвительности. Она была совершенно другой. В ее тонкой ранимой сущности капитан, подобно дикому зверю, учуял кровоточащую рану, манившую его силой и удовольствиями.
Каждую ночь на корабле к нему приводили постоянную любовницу с черным, как эбеновое дерево, телом, высокой полной грудью и раздвоенным языком. Последние месяцы Ибба исправно служила своему королю, но после пленения Дейнерис перестала удовлетворять Эурона. Ее отослали к первому помощнику, а капитан впервые за многое время стал спать один. В этом было нечто новое. Острая мука желания, которое можно было удовлетворить в несколько шагов, разделявших каюты будущих мужа и жену, приносила Эурону неизведанное удовольствие, как и та сила, что влилась в его жилы после стычки с принцем Таргариеном. Одинокие ночи он проводил в мареве видений. В них он бродил по призрачным городам, охраняемый магией колдунов, а где-то высоко в небе парили драконы, отбрасывая на пустынные улицы длинные тени… Эти сны на грани реальности заменили «тень», питая и развлекая своего хозяина.
В Пайке короля встретили его морские жены и наложницы, но оргии к вящему восторгу Вороньего глаза не принесли ему прежнего удовольствия. Все желания и мысли крутились вокруг нежной наследницы Эйриса Таргариена, таящей в себе нечто, чего не имела ни одна ранее пользованная Эуроном женщина.
Рассматривать эту невесту во время трапез стало частью удовольствия. Изучать и предвкушать. В сущности, Дейнерис первая вышла за рамки вещи в глазах своего хозяина. Поглощая пищу, Эурон будто поедал с каждым кусочком бледное создание, оторопело едва притрагивавшееся к еде напротив него. Она следила за ним, а, значит, не была равнодушна к будущему супругу! Ненависть вперемешку с интересом ласкала чувства Эурона, как море скалы. Эта женщина станет сопротивляться – редкий дар. Она долго не наскучит, а, может, и не наскучит вовсе.
Особенно тонко Дейнерис воспринимала недовольство короля Железных островов, но Эурон чувствовал, что она становится все мене восприимчива к перепадам настроения будущего мужа. Это открытие сулило интересные разговоры.
Перед свадьбой будущей королеве разрешили бродить по замку под присмотром слуг и она не обошла вниманием это разрешение. О каждом ее шаге после докладывали королю Железных островов и он с особенным интересом выслушивал истории о том, в какие закутки замка заглядывала его гостья и что привлекало ее внимание.
Пытка подходила к концу. Вик, смахивающий на медведя, медленно вел невесту, облаченную в алые цвета дома Таргариенов. Эурон лучезарно улыбнулся ей, чувствуя, как впилась в кожу повязка, скрывающая пустую глазницу от окружающих. Море ревело за спинами свидетелей свадьбы, вгрызаясь в камни. По серому небу галопом неслись облака. Далекие искры молний напоминали присутствующим, что они всего лишь люди во власти стихии Утонувшего бога.
Эйрон Мокроголовый вошел в воду по пояс и начал приготовления, бормоча молитву и, то и дело, зачерпывая ладонями морскую воду, чтобы, согласно ритуалу, смочить свой лоб и виски.
- Кто отдает эту женщину? – С ухмылкой пропел король, сверля хитрым взглядом лицо брата.
- Я, Виктарион Грейджой, лорд-капитан Железного флота, отдаю Дейнерис Таргариен, Мать драконов, Бурерожденную в жены тебе, Эурон Грейджой, король Железных островов.
- Так отдай же ее мне, - съязвил жених в ответ на промедление брата.
Вик тяжело вздохнул и подвел невесту к Эурону, вложив руку Дейнерис в широкую ладонь жениха, после чего отошел в сторону. Они проигрывали Эурону в который раз. Вороний глаз шел впереди на несколько шагов, пусть они и были орошены кровью.
- Ваши руки холодны. Я постараюсь согреть их сегодня ночью, - синие губы жениха бережно коснулись кончиков пальцев невесты. Она вздрогнула или ему показалось? Как же хороша была невеста в своем упрямстве, страхе и уверенности, что она спасется! Лучшей вуали придумать было нельзя.
Эйрон повернулся к паре, стоявшей на причале перед ним. Лицо жреца, испещренное морщинами и покрытое каплями морской воды, было темнее туч над головами людей.
- Покайтесь. Покайтесь! – Вскричал жрец, подняв руки над головой. Небо красноречиво вторило Эйрону раскатами грома. – Ты привел к Утонувшему богу еретичку, помазанницу Семерых! Культа преступников и черни!
Слегка сжав тонкие пальцы невесты, жених осклабился, но не сделал и шагу в сторону жреца. Толпа гостей, состоявшая из приближенных Эурона и обычных капитанов Железных островов зашевелилась.
- Штормовой бог сошелся в битве с Утонувшим богом, чтобы проклясть наши земли, а все из-за Матери драконов. Отдай ее морю, сын Утонувшего бога. Отдай ее тело и душу!
- Ты выжил из ума, старик, - прошипел Рыжий Гребец, делая шаг вперед, но Эурон остановил его, преградив путь рукой.
- Покайся! Иди ко мне, дочь Дракона! Пусть море примет тебя. – Жрец опустил руки в воду.
- Сначала верни к богу меня. – Обаятельно улыбнувшись, король спрыгнул в воду с причала, обдав брызгами ноги невесты.
Достигнув в несколько шагов жреца, Эурон обаятельно улыбнулся, но эта улыбка не достигла цели. Эйрон не боялся Вороньего глаза, признавая над собой только Утонувшего бога. Взгляды безумцев скрестились под грохот волн и раскаты грома.
- Он простит тебя, если ты отдашь пламя воде. – Осипший голос брата слышал только Эурон, буравивший блестящим взглядом мокрое лицо Эйрона.
- Подними руки, брат. – Странная просьба слетела с синих губ, перекрыв все шумы природы. Море в тот же миг затихло, даже гром перестал тревожить слух гостей. Единственным напоминанием о грозе остались всполохи молний, видневшиеся на горизонте.
Старик молчал, угрюмо посматривая из под мокрых косм волос на собравшихся людей. Единственное сочувствующее лицо в толпе смотрело на брата с опаской и недоумением. Вик не был посвящен в планы жреца о крещении будущей королевы Железных островов.
- Давай-давай, - почти нежно попросил Эурон, делая новый шаг к брату. Две пряди выбились из хвоста, в который капитан собрал волосы; единственный глаз потемнел, а губы казались не синими, а темно пурпурными. Жрец отступил на шаг, пока король сделал два. Рыжий гребец и Хамбл полуобнажили кривые мечи, приблизившись к невесте, готовые последовать за своим королем, но Эйрон опередил событие.
- Да будь ты проклят! – Только что едва слышный осипший голос жреца исчез. Бас, известный поклонникам Эйрона, почти оглушил, стоявших на берегу, своей силой. Бледные губы исказила гримаса ненависти. Метнув в грудь Вороньему глазу маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью, жрец кинулся в воду, сделал несколько широких гребков и исчез, будто его и не было. Никто не пытался его остановить.
- Слезы Лисса для короля и его королевы, - игриво прошептал Эурон, подмигивая невесте. Одежда промокла на нем насквозь, но он, казалось, не замечал этого. Выдернув пробку из пузырька, король опрокинул его содержимое себе в рот и ухмыльнулся. - Да, они.
- Мы найдем его. – Свирепо прорычал Хамбл, выхватывая меч, словно это могло помочь делу.
- Не стоит. Он так ненавидит меня, что я учую его злобу, как запах гнилого трупа. Его злость сильнее твоей, Вик! – Лорд-капитан вздрогнул при звуках своего имени, но перечить не стал.
- Теперь к Септе! У меня будет жена до заката этого дня и, клянусь всеми богами, ею станет эта женщина и никакая другая.

Море вновь разбушевалось, стоило Эурону выйти из воды. Небо стремительно темнело. Порывистый ветер трепал одежду гостей, забирался под юбки невесты. Все было так, как Вороний глаз видел в видениях, присылаемых колдунами. Даже по ту сторону жизни они ненавидели его, но чем сильнее, тем больше сил прибывало к их убийце.
Мог ли представлять некогда мальчик, перебивавшийся случайными грабежами рыбацких суден, что сможет поглощать души, высасывая их силу? Никогда. Зато Эурон Грейджой питал уверенность в своих возможностях покорять.
Вик вложил тоненькую ручку Дейнерис в широкую ладонь брата и сделал несколько шагов назад. Будь у него возможность убивать взглядом, Эурон пал бы к ногам будущей королевы Вестероса в предсмертной муке.
Септон затянул молитву, стараясь не смотреть на присутствующих. Его и еще сотню Молчаливых сестер люди Виктариона похитили во время одного из набегов на земли Хайгардена. Под руководством септона один из домов на берегу адаптировали под храм Семерых, украсив его награбленным. По глубокой уверенности Эурона брак должны были освятить боги невесты, чтобы в дальнейшем не существовало возможности опротестовать союз с Дейнерис Таргариен.
- Перед лицом Семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут они едины отныне и навеки. Взгляните друг на друга и произнесите обеты. - Старик держался достойно, однако каждое его слово, срывающееся с поджатых в негодовании губ, дышало не смирением, приличествующим септонам, но страхом и злостью.
- Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый... - Имена чужих богов с легкостью срывались с уст жениха, стоявшего перед алтарем широко расставив ноги и расправив плечи. Эурон напоминал человека готового кинуться в бой на мечах, а не вступавшего в брак счастливого новобрачного.
Когда пришло время накинуть на плечи невесты плащ, он в первый раз взглянул на Дейнерис в септе, ощущая сложную гамму чувств, доселе ему неизвестную. Маленькая хрупкая девушка буквально утонула в складках темной ткани, поверх которой алчно раскинул свои щупальца вышитый золотом кракен, угрожающе поблескивавший почти человеческими глазами.
Ощущение, что теперь в его руках самое важное сокровище в жизни перемежалось с радостью обладания желанной женщины. До сих пор ни одна из прекрасной половины человечества не была для Эурона недоступной. Он мог бы получить любую, приложив разной степени усилия, но Дейнерис оставалась загадкой даже сейчас, когда они официально скрепили свой союз.
Нагнувшись к ее личику, Эурон почти нежно поцеловал губы жены, стараясь запомнить вкус эмоций, омывавших сердце новобрачной: страх, смятение, интерес, ненависть и много чего еще, что было для него скрыто за завесой собственных мыслей.
- Я покажу тебе кое-что. - Самодовольно прошептал Вороний глаз жене, отодвинув несколько белокурых прядей, чтобы увидеть изящную раковину ушка. После этих слов он вывел Дейнерис из септы на берег моря. Гости последовали за парой, обмениваясь короткими довольными репликами.
Гроза к этому времени взяла море под своей контроль. Линия дождя серой лентой зависла по линии горизонта, а прямо перед ней в отблесках молний виднелось два движущихся силуэта. Драконы.
- Дети летят поздравить нас.

Эурон знал, где были драконы, ведь сам отпустил "детей" разорять земли Простора.
Контролируя их через силу, обретенную из душ колдунов, он всякий удобный миг тянулся к ним, проверяя непривычную для себя связь. Это напоминало паука и его жертв, попавших в сети. Стоит жертве дернуться, как по нитям паутины пробежит дрожь, информируя хозяина о трепыханиях добычи. Точно так можно было сравнить это с тем, как дотракийский мальчишка то и дело хватается за хлыст - символ взросления и мужественности, проверяя на месте ли тот.
Ощущая, как растет темная сущность тварей, как звереют они, купаясь в крови звериной и человеческой, Вороний глаз довольно ухмылялся. Он поступал с драконами так, как привык поступать с людьми. Стоило соблазнить человека призраком власти, дать самой мелкой душонке возможность убивать и грабить, как она тут же предавалась растлению, принимая только одного бога - силу. Сила была за Эуроном и он охотно принимал на свою долю место идола для алчных и мелочных душ. Драконы поддавались подобной дрессуре, но, не смотря на это, связь с их матерью была ощутима, как бы капитан не старался вытеснить ее из своеобразного эфира.
Дрогон смахивал на самого Эурона - рухнув под ноги людям камнем, он обдал градом из мелких камней и издал горловой скрежещущий звук, словно возвещая о своем прибытии. Его брат был чуть изящнее. 
Посадка Визериона была мягкой. Сразу после приземления дракон сложил свои золотые крылья за спиной и, переминаясь с лапы на лапу, стал рассматривать людей. В золотистых глазах Визеорина блестело любопытство. От обоих драконов пахло падалью и гарью. 
- Славно повеселились. - Прокомментировал Эурон появление драконов на берегу. 
Подойдя к Визериону, пират смело положил ладонь ему на лоб, ощущая жар, идущий от дракона. Древняя тварь замерла под поработившей ее силой. Она слушала и ждала приказа. Это ощущение было лучше "тени", лучше сотни самых прекрасных женщин, лучше пролитой крови неприятеля. 
- Это мой тебе подарок. - Лукаво произнес Вороний глаз, обернувшись к жене в пол оборота. Не дожидаясь ответа от Дейнерис, он вскочил на спину Визериона и взмахнул рукой, посылая дракону мысленный приказ взлететь. 
Ошарашенный происходящим, Визерион завертелся на месте, медленно то расправляя, то вновь складывая крылья, но все же повиновался и ковыляя вразвалочку направился к краю обрыва, за которым бушевало море.
- Чего же ты ждешь? - Вскричал Вороний глаз, весело смеясь. Он оглянулся на Дейнерис, стоявшую напротив Дрогона, и взмахнул рукой. 
- Седлай! - Мрачная громадина самого большого дракона из последнего выводка в мире до сих пор оставалась загадкой для Эурона. Он ощущал, что имеет власть над ним, но налицо былое слабое место в связи с Дрогоном. Пират из неоткуда знал, стоит ему попытаться пересечь некую черту с этим драконом, как тот получит возможность разорвать рабскую ментальную цепь, созданную Рогом и колдунами. 
Визерион взлетел, подняв ветер, а Эурон терял разум... Он хохотал, как безудержный, единственный глаз блестел ярче молний на горизонте, синие губы потемнели до черноты, волосы растрепались. Он был красив и страшен одновременно.

Успех Дейнерис подогрел азарт Эурона. Как же он хотел, чтобы Дрогон признал его, забыв Мать!
Ветер бил в глаза. Аромат озона словно обнажал до кости, вливаясь напрямую в жилы и артерии, наполнял душу совершенно новыми ощущениями. Та невообразимая сила, которую Вороний глаз черпал из душ колдунов, сейчас потоками лилась с неба. Протяни руку, набери полные горсти и спрячь на черный день, но все было не так просто, как хотелось бы. 
- Выше! ВЫШЕ! - Восторг от ощущения полета бил из каждой клеточки Эурона. Голубой глаз его потемнел и напоминал цветом грозовое небо на горизонте. Волосы растрепались, губы растянулись в безумной улыбке. 
Он упивался каждым мигом, забыв обо всем, включая Дейнерис и дракона, вознесшего его к небесам. 
- Выше!
Серия молний стрелами пронзила темное небо. Грозный рев грома, поспешившего возвестить о разгуле стихии в море, накинулся на людей и драконов, оглушая. Эурон единственный не слышал и не видел ничего, кроме себя в небе.
- ВЫШЕ!
Облака казались такими близкими. В серой клубящейся рваной ткани проступали бессвязные очертания неизвестных образов, тут же трансформировавшихся в новые, исчезавшие еще более быстро, чем их предшественники. Вороньему глазу казалось, что он видит лица существ из другого мира, потешающихся над человеком, посягнувшем на статус бога. 
Он все бил и бил дракона пятками по бокам. Кричал в небо, что он победил, его взяла:
- Я иду! Теперь даже небо мое! Море и небо! Я - король! Я - бог!
Мир поблек для Вороньего глаза, остались облака, подсвечиваемые отблесками молний. Гроза приближалась к берегу, но и этого король Железных островов не замечал. Визерион же, не успев толком набрать высоту, начал ее терять и, не смотря на все свои отчаянные попытки справиться с весом наездника и резким ветром, внезапно рухнул камнем в море.
Зрители на берегу успели заметить, как человек сорвался с дракона, упал в воду, а Визерион успел взлететь, не соприкоснувшись с водной гладью.

Будь Виктарион юношей, он бы сейчас закричал от счастья и вознес молитву Утонувшему богу, упав на колени перед бушующим морем. Но он только подошел к Дейнерис и мрачно констатировал с вопросительной интонацией:
- Теперь вдова.
На берегу на какой-то миг воцарилось молчание: все в основном высматривались в море и в летящего к берегу дракона. Без сомнений он был без наездника. Убедиться в этом было не сложно - Визериону понадобилось несколько минут, чтобы добраться до каменного берега и рухнуть на его негостеприимную плоскость всем тело. Дракон тяжело дышал обессиленный борьбой с ветром и ношей, неожиданно взгроможденной на его плечи. За время путешествия Визерион и Дрогон окрепли и немного подросли, но, все же, из них двоих только Дрогон мог претендовать на роль ездового дракона. Визерион оставался маленьким - размером с лошадь. В хорошую погоду Эурону, возможно, удалось бы сделать на нем пару кругов, но ослепленный силой и властью пират зарвался.