12.7. Горестный залив. Цель оправдывает средства. Дейнерис Таргариен, Эурон Грейджой.

Название: Цель оправдывает средства.
Участники: Дейнерис Таргариен, Эурон Грейджой.
Место событий: Летнее море.
Время года и дня: осень, вечер.

Краткое описание квеста: Дейнерис Таргариен приводят в каюту к капитану "Молчаливой".

12.7. Горестный залив. Цель оправдывает средства. Дейнерис Таргариен, Эурон Грейджой. Tumblr_mq5wqwfrXr1r1me1ro1_500

Дейнерис осталась в полном одиночестве и еще долго смотрела на закрывшуюся дверь. Все произошедшее снаружи, на берегу, казалось ей страшным сном. Словно это все произошло не с ней. Будто это другая Дейнерис Таргариен купилась на уловку Эурона Грейджоя, другая Матерь потеряла всех своих детей. Другая кхалиси потеряла весь свой кхалосар.
Девушка закрыла глаза, сильно зажмурившись. Вот сейчас, сейчас она откроет глаза и обнаружит себя в тепло ванне, в своей палатке, где ее омывают ее служанки, где около входа дежурят ее кровные всадники, и куда скоро зайдет Джорах Мормонт, чтобы побеседовать со своей королевой. Вот только она откроет глаза...
Но ничего не произошло. Перед ней снова оказалась закрытая дверь карцера, ужасно воняло, а ноги успели промокнуть от воды, которая здесь была. От отвращения и ненависти ко всем и к себе, ее передернуло. Она со злостью дернулась вперед, но до двери так и не добралась: цепь не давала ей этого. Поэтому она рухнула в воду.
- Будь ты проклят! Эурон Грейджой! Будь проклят! И пусть будут прокляты все, кто тебе служат! Все, кого ты любишь и кого полюбишь! Будь ты проклят, чертов ублюдок! - В отчаянии крикнула Дени.
Но вряд ли ее кто-то вообще услышал. Будто все ее проклятия повисли в этом самом карцере. Девушка ударила кулаком об пол, расплескав воду по сторонам.
Наконец, она поднялась. Ужасное чувство беспомощности и отчаяния нахлынули на нее с головой. Ей хотелось кричать, рвать, метать, в конце-концов убить кого-нибудь. Но так же ей хотелось рыдать от бессилия. И за это она начала себя ненавидеть. Она крепко сжала зубы, пытаясь себя успокоить.
Ну же, Дейнерис. Приди в себя! Ведь ты — последняя из Драконов. Ты — Матерь Драконов. В твоих жилах течет огонь. Приди в себя и борись! Ты не можешь вот так сдаться!
Таргариен повторяла это про себя, как мантру, словно молилась. Но кому? Самой себе? А кому ей молиться? Она не знала. Она закрыла глаза вновь и тяжело вздохнула.
Нужно было для начала успокоиться и все обдумать. Девушка оглянулась по сторонам и увидела каменную шконку.
Что ж, это лучше, чем стоять по щиколотку в воде.
Дейнерис забралась с ногами на холодную лежанку. В голову ни шли ни какие мысли. Только воспоминания. Жуткие картины недавних событий. Девушка опустила голову на свои руки, подогнув колени к груди, и не заметила, как уснула.

Крики, кровь, огонь... Все смешалось. Она уже не понимала, что происходит. Куда бегут люди, почему драконы не слушаются ее. Все было словно покрыто дымкой, или происходило где-то за стеклом. Там, куда она не могла попасть. Словно она наблюдала всю картину со стороны. И снова огонь и крики. А потом люди, которые падают от мечей других людей. Смерть, кровь и хаос. Она смотрела по сторонам, пытаясь кричать, но слова застывали где-то на языке, не вылетая из уст. Она пыталась шевелиться, но будто руки и ноги ее были связаны. Так беспомощно она себя еще не чувствовала. И самое ужасное, что она перестала чувствовать что-либо. Словно она была куклой. Совсем не живой. Даже не могла дышать. Ее окинула паника. Неужели она умерла? Что происходит? Она ничего не понимала.
Но затем на нее сверху полилась теплая, липкая жидкость. Кажется, это была кровь. Ее она чувствовала, ощущала. Литры и литры крови. Это была кровь всех тех, кто погиб в тот день за нее. Она беспомощно открыла рот в надежде проронить хоть слово. Но кровь заполняла ее, лилась в уши, глаза, рот... Она была везде. Из глаз невольно покатилась слеза.

И тут она почувствовала удар по щеке. От чего и проснулась.
- Подъем! - Прогремел над головой грубый мужской голос, в котором она узнала вчерашнего железнорожденного, что сковывал ей ноги.
Она посмотрела на него с презрением, вложив в свой взгляд как можно больше отвращения. Но все же села. Что ему было нужно? Пришел поиздеваться? Или изнасиловать? Но не могла выдавить из себя и слова. И только сейчас поняла, что в горле стоит ком, и она была готова разрыдаться. Но держалась. Еще держалась.
Девушка гордо вскинула подбородок, смотря человеку прямо в глаза.
- Тебя требует к себе капитан. Так что, даже не вздумай глупить. Он не любит неподчинение.
А я не люблю, когда меня вот так обманывают. Но не стала произносить вслух ничего.
Мужчина сначала связал ей руки за спиной, и только потом снял цепь. Но кандалы оставил. Видимо, боялся, что та начнет сопротивляться, или того хуже — сиганет за борт. Но Дейнерис не собиралась умирать. Она должна была отомстить. За себя, за своих детей, за своих людей. Но вот этому самому Эурону с удовольствием бы наваляла. Но к сожалению, она была без оружия, и к тому же — женщина.

Они вышли из карцера, поднялись по ступенькам вверх, прошлись по нижней палубе и лишь потом вышли наверх. Морской воздух приятно окутывал лицо, волосы, кожу, а солнце было самым приятным подарком. Дени с облегчением вздохнула. После сырой, вонючей, темной камеры — это было чудом. Девушка ели передвигала ногами из-за кандалов, которые ужасно гремели с каждым сделанным ею шагом. Но казалось, будто никто и не обращает на нее внимания. Словно она — никто. Обычные матросы драили палубу, кто-то бродил туда-сюда, кто-то играл в кости. Словом, каждый занимался своим делом. Они пересекли практически весь корабль и вошли в каюту.
Она была шикарной, по сравнению с карцером. Мягкая кровать в углу, лампы, столик с картами, ковер по средине, Свечи, украшения, драгоценности. И обеденные стол, накрытый разными блюдами. Тут был и тунец, и поджаренная свинина, виноград, гранаты, утка в лимоне, лимонные пирожные и два кувшина с вином. В животе Дени раздался еле заметный звук, который говорил ей о том, что пора бы и перекусить. Но Таргариен отвела взгляд от еды, уставившись вперед. От ее взгляда так же не ускользнуло легкое бирюзовое платье, которое было расстелено на кровати.
Было бы не плохо помыться и одеть чистую одежду. Учитывая, что ее наряд был весь в пыли, грязный и сырой, волосы спутались, а лицо было покрыто тонким слоем пыли. Она не видела этого, но прекрасно чувствовала.
Мужчина остался стоять у нее за спиной. А Дейнерис ждала, пока восседающий за столом Эурон Грейджой заговорит.

- Шторм? – скучающий тон, чуть приподнятая в размышлении правая бровь – вот и все эмоции.

- Да, Ваше величество.

- Пусть будет шторм. – Бесстрастность и не более, что может прочитать на лице капитана худощавый лысый человек в синей сутане колдуна.

Вместо человечка на слова господина откликается природа – раскат грома оглушает матросню, радостно отзывающуюся на звук развязным смехом, пока их капитан загадочно улыбается, лаская пронзительным взглядом единственного синего глаза безупречный горизонт – дорожку встречи моря и неба. Там, на этой узкой, как судьба пройдохи, полоске виднеются белые паруса неизвестного корабля, пока море расстилается перед судами подобно шелкам под телом дорогой шлюхи, но «Молчаливая» не шлюха, она – королева.

Высокая, закутанная в темно синюю сутану фигура, наделенная боги весть какой колдовской властью, жмется к борту корабля, как собака, обожающая своего господина за то, что он в любой момент может пнуть ее сапогом или ударить плетью.

- Я не смогу создать серьезную бурю. - Бормочет колдун, вымаливая порцию «ночной тени». Запасы снадобья для подпитки колдовской практики истощились на корабле несколько дней назад, а в Астапоре не удалось отыскать все необходимые ингредиенты.

- Уж не хочешь ли ты, чтобы я поделился своими запасами? – Ядовитая улыбка прожигает не хуже взгляда, суля наказание. - Иди же, - равнодушное понукание заставляет «пса» исчезнуть, оставляя хозяина наедине со своими мыслями. Лицо его, обычно полное живой мимики и энергии, сейчас спокойно и несет оттенок мрачной мечтательности абсолютно несвойственной ему ранее. Небо быстро темнеет.

В том, что за принцессой Таргариен каким-то образом отрядили погоню, нет никаких сомнений, но не это беспокоит хозяина положения, а предсказание трех обезьянок, трех проводников в мир магии, трех трофеев – колдунов с захваченного галеона.

- Появился некто, кого мы не видим, но он несет опасность. Совсем рядом.

Четче не скажешь. Все сразу «понятно». Наказание плетью должно принести свои плоды: это действует на рабов, так почему не может помочь колдунам увидеть лик врага?

Едва команда погрузилась на корабль, прихватив с собой главный приз, Эурон перестал смеяться. Вид пылающего Астапора наскучил ему быстрее, чем жена Виктариона в свое время. Впереди ждали куда более интересные зрелища и события. От предвкушения этих изысканных блюд у капитана горел огнем его единственный взгляд, голос звенел, как тетива, отдавая приказы. Команда слушала своего бога и повиновалась в едином порыве. Словно один организм, матросы слаженно работали, а в небе парили драконы, завершив первое задание нового господина.

Никем не виданная жажда жить, покорять, властвовать кипела в жилах Эурона, ставя выше всех этих людей, избравших его своим властелином. Ни одна задница на корабле не знала, что капитан кипит не только от радости, что его план удался, но и от злобы – Безупречных они не смогли бы вывезти, как не крути. Проклятый Виктарион затерялся в море, которое для любого железнорожденного было подобно чашке молока, но только не для Вика! Ему еще придется дать отчет своему королю.

Молния ударила совсем рядом с корабликом на горизонте, а спустя буквально несколько секунд новая, похожая на растрепанную дамскую ленту, ударила у левого борта «Молчаливой», вызвав испуг у матросов.

http://coub.com/view/4p59k
12.7. Горестный залив. Цель оправдывает средства. Дейнерис Таргариен, Эурон Грейджой. Af2666c164c2

- Тихо! – заорал капитан, легко вспрыгивая возвышение из бочки и пары ящиков. – Не бойтесь! Вы хорошо послужили мне! Скоро мы прибудем в Вестерос, где наши птички, - Эурон улыбнулся небу, где Дрогон во всю пробовал мощь своих крыльев. Его братья летали далеко впереди, словно указывая путь «Молчаливой», - смогут завоевать нам всю страну! Лорды будут лизать ваши пятки, а их леди охотно задерут юбки, чтобы развеять вашу скуку! – Хитрая улыбка тронула синие губы, обнажая белые крепкие зубы.

- Ты сдержал первое обещание! - Хромой Ральф довольно хлопал себя по ляжкам, с восхищением смотря снизу вверх на Эурона, но последний знал, дай волю Ральфу, и он предаст, продавшись за более весомый кошель золота. Капитан ухмыльнулся ему.

- Короли держат свои слова, а я - король. – Он не пытался скрыть самодовольство, под которым скрывалось предвкушение от прикосновения к главному богатству.

Сейчас весь мир лежал у ног человека, неспособного оставить равнодушным кого бы то ни было.

- В таком случае, ты первый король, который сдержал слово! – довольно заржал Квеллон Хамбл.

Прыщавый Марон гордо выпятил щуплую грудь, с тревогой оглянувшись на товарищей, он решился на вопрос:

- Король, ты давал нам золото. Давал нам женщин. А что ждет нас в Вестеросе?

На некоторое мгновение на палубе воцарилась тишина. Все ждали ответа капитана-короля, а Эурон расхохотался, как мальчишка, запрокинув голову назад и почти свалился с бочонка на руки подоспевших матросов.

- Я дам вам титулы, замки, деревни! Вы будете купаться в роскоши, какой не видывали до сих пор! Мы заставим мир уважать железнорожденных! Мы будем сниться в кошмарах ублюдкам, посмевшим некогда оскорбить наших отцов!

- Да здравствует король! – вопили люди в полном восторге перед своим кумиром.

Новая молния, а за ней сразу вторая и третья прорезали горизонт далеко позади «Молчаливой», подсветив на темном небе клубы дыма, стелившиеся со стороны Астапора. Кораблик пропал из виду, что слегка утолило тревогу Эурона. Он снова твердо стоял на своих двоих. Кожей ощущая перемену погоды и направление ветра, человек слился с кораблем мыслями и духом. Приказы, раздаваемые твердым резким тоном, отрезвили команду. «Молчаливая» должна была срочно уходить из зоны шторма, созданного колдунами, как ловушка для неведомой опасности позади.

Черные паруса раздулись под попутными ветрами, алый корпус разрезал воду на полном ходу, пока немая женщина на носу корабля со страданием взирала на закат, как в ближайшее будущее. Драконы баловались в воздухе, гоняя друг друга под внимательным и алчным взглядом нового господина. Они и женщина в трюме теперь составляли главное богатство Эурона Грейджоя.
Ради здоровья драконов, «Молчаливая» взяла курс на ближайший берег, чтобы ящеры имели возможность отдыхать и охотиться во время длительного плавания. Эта помеха сильно злила короля Железных островов, но иного выхода из ситуации не было. Пусть и магические, но драконы являлись живыми существами, которым требовался сон и еда, который деревянный корабль им никак не мог предоставить. Колдуны категорически отказались заковывать древние чуда в цепи, мотивируя это, что так драконы долго не протянут. И теперь, пока корабль быстро уходил из зоны шторма, оставляя за собой молнии и черное небо, Дрогон, Рейгаль и Визерион во всю резвились, разделяя предзакатные часы с друг другом.

- Где она. – Это не был не вопрос, а фраза, кинутая Эуроном своему помощнику. Кинутая лениво, но с рачительным интересом хозяина дорогой собственности.

Ухмылка перекосила лицо первого помощника:

- В карцере.

- До сих пор? – Радостно изумился король Железных островов с улыбкой, выдающей его одобрение.

- Где ж ей еще быть. Я бы трахал ее во все щели, пока она…, - плохо прикрытая лестью похоть в глазах блеснула в глазах первого помощника, но тут же померкла, как только его горло сжала сильная рука капитана.

- Только попробуй, подонок. – Гибкие сильные пальцы сдавили горло Хамбла напоследок под его испуганным взглядом. – И я скормлю тебе твои же яйца. Это моя добыча.

- Да, сир. – Коротко и затравленно. Это не могло не понравиться, и капитан улыбнулся холодно и презрительно, отпуская жертву.

К счастью, на капитанском мостике сейчас были только они вдвоем – Эурон и первый помощник, иначе Хамбл рисковал попробовать свои причиндалы тут же в назидание другим.

- Держись выбранного курса.

Легко спустившись на нижнюю палубу, Эурон направился к трюму, куда поместили строптивую пленницу. Она не знала, что являлась целью всей его жизни – целью вырваться прочь из мелочей, чтобы взять в руки нечто более весомое… Целый мир.

Он почти любил ту гордую дракониху, что еще утром пыталась изображать из себя королеву, сидя в окружении сонных шавок, не способных не то что сохранить ее жизнь, но даже уберечь свободу. Какая наивность...

Ирония сквозила в каждой черте лица Эурона. Лица без возраста переменчивой, как море натуры. После ярких тряпок, необходимых для маскарада, король Железных островов предпочел все черное – черный дублет со скромной вышивкой серебром, черную рубашку, черные штаны и черные кожаные сапоги до колен. Темные длинные волосы без единой седой нити, были собраны в аккуратный хвост на затылке, лишь две короткие пряди обрамляли высокий белый лоб. Пустую левую глазницу, скрывала весьма щегольская кожаная повязка с вышитым на ней золотым кракеном, пока правый глаз с иронией и оттенком превосходства в блеске зрачков изучал мир. Линия чувственных губ, тронутых синевой от частого употребления «ночной тени», выдавала порочность этого человека, в которой он весьма преуспел и собирался продвинуться далее.

Какое бы выражение не застывало на лице Эурона, никогда нельзя было сказать наверняка, чем это обернется. Он был переменчив как буря и не собирался обуздывать бушующие в нем ураганы.

Черная кожа высоких сапог приятно поскрипывала при каждом шаге. Это было лучше, чем обладание женщиной – ощущать себя победителем, хозяином, королем! Голова кружилась, как от вина, но мысли текли ровно и трезво.

Лестница, ведущая в трюм, охранялась высоким немым чернокожим матросом. Эурон сам некогда вырвал ему язык, когда матрос был еще мальчиком. С тех пор тот никак не проявлял свои эмоции и не позволял себе звуков. Как это могло не устраивать?

- Фонарь. – Охранник подал капитану свечной фонарь, в котором словно в панике трепетало от сквозняка пламя, и шагнул в сторону, чтобы капитан смог спуститься вниз. Двигаясь, как кошка, Эурон бесшумно спустился вниз, тут же найдя клетку, в которой нашла пристанище Дейнерис Таргариен.

Холодно рассматривая нежные черты, волосы цвета лунной дорожки, хрупкий стан пленницы, король Железных островов размышлял, как легко скатиться с положения гордой суки на троне до низшей из рабынь. Стоит только захотеть и уже через минуту чернокожий раб изнасилует мирно спящую, а после размозжит ее голову о борт корабля или наоборот. Лежа в грязи, покрытая пылью, в рваной одежде пленница вызывала желание, но здесь было скрыто больше, чем простое плотское притяжение.

Эйгон Таргариен… - раздалось откуда-то из темноты так неожиданно, что Эурон зло оглянулся, в поисках шума, чтобы тут же пресечь его, но вокруг было тихо. Только удары волн о стенки судна нарушали тишину. Голос раздался в голове, придя как послание тому, кто открыл магию через напиток «ночная тень». Бросив последний взгляд на Дейнерис, мирно спящую на каменной лежанке, капитан корабля в несколько прыжков выбрался наружу, швырнул фонарь в раба и направился к колдунам. Двое из них отбывало наказание, вися на цепях в своей каюте, пока третий где-то на палубе направлял непогоду. Неулыба отходил колдунов плеткой до кровавых рубцов. На губах одного из чародеев пузырилась розовая пена, в глазах блуждал налет безумия.

- Что происходит, мать вашу? Я плачу вам деньги, слушаю ваши бредни, а вы не можете сделать простейшего?! Дать четкое пророчество и указать на опасность? – Глаз Эурона метал молнии,

Дубовый стол с какими-то склянками и порошками полетел в сторону, как пушинка, стоило сапогу капитана подцепить его. Один из колдунов с трудом поднял голову, чтобы встретиться взглядами с господином и тут же получил пощечину.

- Нам нужна «тень», - прошелестел колдун, с трудом цепляясь за действительность.

- Так возьмите ее, - эмоции схлынули с капитана, как прилив, оставляя разум холодным и твердым в принятии решений.

- Вы знаете возможные последствия.

- И соглашаюсь на них, - произнес ледяным тоном Эурона и вышел, успев заметить, что Неулыба кинулся снимать почти бесчувственные тела со стены.

Хамбл был там же, где его и оставили – на капитанском мостике. «Молчаливая» держалась избранного курса. Драконы пропали из виду, но Эурон чуял их, как хозяин свою собаку. Они были рядом, но отдыхали на материке. Завтра ящеры нагонят нового господина и он сможет любоваться их полетом в течении всего дня.

- Пусть приготовят каюту, как для принцессы. Стол накроют, как для леди Вестероса, - хищная улыбка с иронией тронула синие губы, - найдите для нее наряд и приготовьте лохань с теплой водой. Утром я приму ее.

Первый помощник успел только открыть рот, чтобы высказать повиновение, но слова достались спине капитана – развернувшись на каблуках, Эурон фактически растворился в сумерках, отправившись в свою каюту, чтобы заняться картами и вздремнуть несколько часов в полном одиночестве.

После, проснувшись на рассвете в своей каюте от криков чаек, Эурон некоторое время лежал на спине, лаская мягкую шерсть леопардовых шкур, которыми была застелена его кровать.

Он ждал.

Прошло несколько минут и среди криков чаек и шума волн, он услышал новые голоса – крики драконов! Они вернулись!

Счастливый, как мальчишка, которому подарили лошадку на палочке, рассмеялся, как никогда не позволял себе с кем-то с глазу на глаз. Таким его не видела даже родная мать – человеком. Словно «дикий огонь» бежал по жилам этого мужчины, заставляя хотеть большего, постигать, завоевывать, убивать, но добиваться желаемого. Всегда.

Проснувшаяся в ярости она выглядела намного интереснее, чем спящая. Впрочем, сонные люди годятся только для нескольких вещей – насилия и смерти. Дейнерис Таргариен должна была научиться покорности. В сумрачном освещении Эурон не видел ее лица, зато хорошо читал язык тела. Напряженная, скованная цепью, с вздымающейся грудью. Она негодовала, эта заброшенная принцесса, а теперь просто женщина, если только так захочет капитан корабля и ее король.

Первый помощник тихо отступил к выходу, а человек за столом, уставленным всякой снедью тонко захихикал, похрюкивая. Истерический смех быстро перешел в кашель – начинался приступ.

Приблизившись к Дейнерис, стоявшей напротив уставленного яствами стола, Эурон слышал, как урчит ее желудок. Быстро ли сдастся простым человеческим потребностям эта милая девочка? О ней говорили, что весь кхаласар кхала Дрого имел ее без устали по первому требованию любого воина, но чутье подсказывало капитану, что это ложь.

Он подошел настолько близко со спины, чтобы она ощутила жар его тела и дыхание, пахнувшее вином и ни с чем несравнимым терпким запахом «ночной тени», к которым примешивался аромат буйволиной кожи дублета и сапог.

- Что же ты… - с ласковым упреком обратился хозяин каюты к кашлявшему человеку за столом. Приблизившись к нему, Эурон бесцеремонно за шиворот поднял его, позволяя свету из окна упасть на лицо человека. Это был шут капитана – выживший из ума капитан с Железных островов, чей флот Эурон разорил одним из первых. Некогда высокий и статный, сумасшедший теперь стремился горбиться. Взгляд его блуждал не фокусируясь ни на мгновение. Интересные черты давно исказила гримаса идиотизма. Ради забавы капитан «Молчаливой» обряжал шута в лучшее платье и держал при себе.

- Своей невежливостью Вы расстроили моего друга, миледи. – Вкрадчиво протянул Эурон, окидывая Дейнерис игривым взглядом, в котором таилась опасность. – Не советую впредь смотреть ему в глаза. Он может задушить Вас голыми руками или изнасиловать, как уже случалось с другими леди, - Металл появился в интонациях хозяина корабля совершенно внезапно и тут же исчез, оставляя пленнице самой додумывать – это была угроза или предупреждение. – Ступай, мой бедный друг.

Недоверчиво косясь на новое лицо, сумасшедший попятился к выходу, где его уже ждал Хромой Ральф, назначенный охранником Дейнерис на этот день. Хлопнула дверь. Господин и пленница остались одни.

Грациозно и почти бесшумно опустившись на то место, где недавно сидел шут, Эурон налил себе вина и отпил, не забывая почти тепло улыбаться синими губами и единственным глазом своей гостье.

- Вы крепко спите, - прищурившись, он изучал измазанное грязью, хрупкое создание, еще вчера гордо кичившееся пышными титулами - Дейнерис Таргариен Бурерожденная! Дочь короля Эйриса Таргариена и королевы Рейлы Таргариен, кхалиси табунщиков и Великого Травяного Моря, Неопалимая, Матерь драконов, законная наследница Железного Трона и Семи королевств, последняя из рода Таргариенов. Вчера она прокляла его не менее трех раз, сегодня... Каким оно будет?

Вино приятно согрело глотку, балуя небо богатыми оттенками вкуса. Протянув руку, капитан оторвал краюху хлеба и погрузил ее в соус, в котором плавала утка. Пропитав как следует мякину мясными соками, Эурон отправил хлеб в рот, не преминув после облизать указательный и большой пальцы.

- Как вкусно. – Будто между прочим заметил капитан, вытерев руку о тканевую салфетку, роскошно вышитую по канту сценами эротических игр русалок и водяных. Твердый взгляд с некой толикой заботы господина о своем хозяйстве скользил по девичьему телу, рассматривая прорехи на одежде и обнаженные участки кожи. – Стоит тебя помыть и одеть. Моей невесте не подобает привлекать взгляды матросов голым задом. – Новый кусок хлеба опустился в соус от утки, но так там и остался. Взгляд короля Железных островов внезапно стал холодным и насмешливым. – На пленниц же мне плевать. Их могут пользовать все, как в кхаласаре, - улыбка потеплела, но иронией, сочившейся из нее, можно было бы пополнить запасы яда всех кобр Дорна.

Дейнерис стояла молча, взирая на человека за столом. Она знала, что это не Эурон. Но нашла оскорбительным присутствие постороннего, да еще такого больного. Скорее всего, на голову. Но когда капитан вытащил его из-за стола, она увидела, что это был всего лишь шут.
Меня встречал шут за столом?
Девушка сжала челюсть до скрипа в зубах, лишь бы не выронить ни слова. Да она и не знала пока, что сказать. Сейчас ее глодала ненависть, а при встрече, разговоре с таким человеком, стоит соблюдать холодность ума. Быть полностью уравновешенной. Что Таргариен и пыталась сделать.

Своей невежливостью Вы расстроили моего друга, миледи. Не советую впредь смотреть ему в глаза. Он может задушить Вас голыми руками или изнасиловать, как уже случалось с другими леди.

Фраза была сказана с укоризной, но не без доли юмора. При чем, черного. Девушка же ни на миг не отвела глаз.
Он всего лишь пугает тебя. Но еще никому не удавалось напугать Матерь Драконов.
Дейнерис сразу вспомнила Визериса, который впадал в бешенство, если сестра делала и говорила что-то ни так. Да, его она боялась. Но это было до встречи с Дрого. Будто другая жизнь. Но забыть ее было невозможно. Слишком ярким, иногда горьким, пятном она всплывала в памяти. Не так просто забыть годы скитаний, и чувство, что в любой момент травленные собаки узурпатора нападут на тебя.

Эурон отпустил «своего бедного друга», и тот, шарахаясь, но в то же время с любопытством вглядываясь в лицо, вышел вон. Дверь захлопнулась. Волна дрожи прокатилась по телу девушки. Они остались только вдвоем с этим мерзавцем. Нет, она не будет его бояться.
Не буду! Подтвердила сама себе Дени.
Но в тоже время внутри поселилось такое странное, и неприятное чувство. На язык будто пепла насыпали.
Грейджой налил себе вина и отпил. Он улыбался, как будто бы даже приветливо. Но за этим таилась угроза. И все, что он делал — пахло издевкой. Это бесило.

Вы крепко спите
Дейнерис следила за ним одними глазами. Но от этой фразы ей стало более не приятно. Он был у нее в карцере. Смотрел на нее. Удивляло только то, что он ничего не сделал. В этом она нашла еще большую угрозу.
Что у него на уме? С такими людьми бывает страшно и беспокойно. Дени пыталась его разгадать. Зачем она ему — понятно сразу, и драконы ее тоже. Этот ублюдок захотел к власти. Но ее волновало не это. На сколько он может быть безумен? Что скрывается под этой маской? Очередное лживое лицо? Что именно он собирается делать?

Эурон начал есть. Он отломил мякиш от хлеба и погрузил его в мясной соус. Дени снова сжала челюсть. Нет, она не скажет, что хочет есть.
Он издевается надо мной. Ублюдок.
Она хотела отвести взгляд, но решила для себя, что должна быть сильной. Оставалось только не подавать виду, как сильно она хочет есть.
Ничего, Дейнерис, ты пережила пустыню. Переживешь и это. Приходилось и ни так голодать.
Но желудок снова предательски заурчал. Постепенно у нее складывалось ощущение, что сейчас все против нее. Даже ее собственный желудок.
А капитан «Молчаливой» тем временем с ног до головы рассмотрел Дени. Словно оценивал. От этого взгляда захотелось съежиться. Следующая фраза оказалась еще более не приятной.
Если бы она себя не сдерживала, то наверняка бы сейчас выпучила глаза. Или как наивная девица упала в обморок. Но ни то, ни то она не делала. Но легкое оцепенение на нее напало.
Зато внутри у нее кипела и бурлила огненная лава. Вулкан был готов выплеснуть свой жар наружу.

Наконец она решилась заговорить.
- Что, если я не соглашусь? Отдашь меня своим грязным, потным, похотливым железным людям? И что потом? - Дейнерис пыталась говорить ровно. - Ты не сможешь все время сдерживать драконов магией. В конце концов, Рог могут у тебя отнять.
Зачем она все это говорила? Скорее, размышляла вслух. Ибо других вариантов у нее не было. Согласиться так просто стать его женой, или невестой она не собиралась. Но боялась, что выполнит свое обещание, и отдаст ее своей команде.
Нет, я лучше выпрыгну за борт.
А пока, нужно было тянуть время. И думать. Быстро думать, как же вернуть драконов... Но как на зло, в голову не шли никакие планы. Сейчас она была загнанной в тупик юной девицей, которая от гордости своей, самоуверенности, решила, что она станет королевой Вестероса. А в итоге — потеряла почти всех своих людей. И она искренне надеялась, что почти.
- В лучшем случае, они убьют тебя и сожгут твой корабль. Хотя, что будет дальше, ты все равно не увидишь.
Дейнерис переступила с ноги на ногу, от чего оковы загремели.
- И, если ты думаешь, что своими угрозами способен заставить меня быть твоей невестой. Или чего хуже — женой. То ты сильно ошибаешься.
Или нет? Она пыталась быть гордой и стойкой. И она должна была быть такой.
Ради памяти своего брата, своего отца и всех предков. Ради всех тех, кто погиб из-за меня.
Она должна была придумать, как выбраться отсюда. Должна.
Почему то резко в горле образовался ком. Слезы подступили внезапно. Нет, нет. Она не заплачет. Девушка подняла подбородок выше. Глубоко вздохнула.
- Если тебе нужны титулы и земли, помоги мне взять то, что по праву мое — Железный Трон. И тогда ты не будешь отказывать себе ни в чем. Я вознагражу тебя щедро! Богатая жена, высокий чин, место при дворе...
Дейнерис выдала это совсем неожиданно для себя самой. И тут же на ум пришли совсем другие мысли.
Если бы это случилось, я бы обязательно скормила тебя своим детям. Тебя, и весь твой корабль.
Девушка снова переступила с ноги на ногу, несколько раз. Цепи загремели еще громче. Как будто в этой музыке был хоть какой-то смысл.
Дети мои! Мысленно воззвала Дени. Вы слышите меня? Прошу, не покидайте меня!!! Дрогон! Везерион! Рейгаль! Мои драконы!

Дейнерис кидалась из крайности в крайность. Она — словно корабль, который затерялся в море. И шторм кидает этот кораблик из стороны в сторону, трепыхая на ветру одинокий парус с тремя драконами. И не ведает этот кораблик в какой же стороне находиться земля.

Царственности Дейнерис было не занимать, как королеве, а как женщине – болтливости. Капитан корабля слушал ее все так же сидя за столом, небрежно расстегнув верхние пуговицы на черном дублете. Пленнице стоило дать выговориться, тем временем вкусно и сытно завтракая. Приняв это нехитрое решение, Эурон потянулся к салату с морскими гребешками и устрицам, оставляя Матери драконов в качестве ответов свои гримасы.
- Что, если я не соглашусь? Отдашь меня своим грязным, потным, похотливым железным людям? И что потом? – Мысль была интересная, вот только мнения Дейнерис никто не спрашивал. Насмешливо закатив единственный глаз, Грейджой отправил в рот устрицу, предварительно облитую лимонным соком, и выпил белого вина. - Ты не сможешь все время сдерживать драконов магией. В конце концов, Рог могут у тебя отнять. – Вторая устрица отправилась вслед за товаркой, пока ее палач исподтишка изучал последнюю Таргариен, больше думая о драконах, чем о ней самой.
- В лучшем случае, они убьют тебя и сожгут твой корабль. Хотя, что будет дальше, ты все равно не увидишь. – Детские угрозы не могли насмешить своей абстрактностью того, кто смог перехватить кровную связь и подчинить три разума древних рептилий, если бы не погоня, в которой слышался явный отзвук чего-то большего, чем имел сам Эурон, а именно – магии.
Злой уничтожающий взгляд прошелся по девушке, прожигая ее насквозь, словно капитан «Молчаливой» желал ей смерти, но это продлилось недолго:
- И, если ты думаешь, что своими угрозами способен заставить меня быть твоей невестой. Или чего хуже — женой. То ты сильно ошибаешься.
- Ха! - Последние слова девушки утонули в громогласном хохоте Эурона Грейджоя, неистовом, как и он сам. Он смеялся на публику, во всю отдаваясь представлению, которое сам поставил для них двоих: красиво откинув голову назад, во всю мощь легких. Все так же посмеиваясь, мужчина плавно встал и обогнул стол с грацией хищника, чтобы приблизиться к той, что еще позавчера была обласкана богами, а сегодня стала рабыней.
Единственный глаз лучился синим светом, направляя на Дейнерис Таргариен жесткий холодный взгляд человека расчетливого, властного и жестокого.
- Если тебе нужны титулы и земли, помоги мне взять то, что по праву мое — Железный Трон. И тогда ты не будешь отказывать себе ни в чем. Я вознагражу тебя щедро! Богатая жена, высокий чин, место при дворе...
- Ш-ш-ш, - он приблизился так близко, что Дейнерис вновь могла ощутить тепло исходившее от Эурона, его запах и волю. Не отрывая взгляда от глаз девушки, капитан прижал свой указательный палец к ее губам. – Ш-ш-ш, тихо.
Он прислушался, отведя взгляд куда-то, будто пытаясь найти нечто рядом с ними.
-… - Резкий вскрик - смесь крика чайки и раненого медведя пронизал воздух, преодолел деревянную стенку каюты и сладчайшей музыкой осел в ушном канале короля Железных островов.
- Это наши детки. Мои детки. – Капитан, пятясь, отошел от девушки, двигаясь все так же изящно и не отводя торжествующего взгляда от нее. – Драконы, - Это слово с рокотом прокатилось по каюте, отразившись от ее стенок, чтобы слиться с очередным вскриком дракона в небе. Кто это был? Эурон с наслаждением погрузился во тьму, на миг прикрыв глаза, чтобы «увидеть»: черный парил в небе, нарезая круги над палубой корабля; охотился на дельфинов в темной воде и в шутку гонял чаек вокруг себя. Мутный разум дракона был почти не тронут, как ум ребенка, которого не учили. Новый хозяин чуял невежественность магического существа, как акула чует кровь, облизываясь от предвкушения. Злоба и ярость обрушились на Дрогона, вызвав из глотки дракона новый вопль. Он познал хозяина, принимая его власть над собой.
- Смешная маленькая сука, в которой течет кровь забытых Таргариенов. – Глаз капитана сверлил пленницу без единой толики участия, отражая только ощущение всесилия и языки безумия на дне темной души. – Меня не волнует твое согласие, замки, обещания подложить в мою постель какую-то шлюху, коих у меня и так довольно. Ты привыкла к повиновению, но чем ты заслужила это?
Теперь драконов было двое… нет, трое. Братья воссоединились над «Молчаливой». Эурон слышал, как бьются их бессмертные сердца о бронированные чешуей грудные клетки. Три пылающих сердца – три ключа к власти и силе. Безграничной силе. Почти кожей капитан ощущал, что влияет на драконов: его жестокость смешивается с их звериной натурой, побуждая в них желание убивать. Безжалостный коктейль.
- Они здесь и повелеваю ими я, пока ты стоишь в цепях. – Капитан поджал губы на мгновение, скорчив скорбную мину, но тут же расхохотался, запрокинув голову. – Одно слово и Дрогон отправит тебя на тот свет, Рейгаль откусит правую ножку, а Визерис – левую. Мне дела нет до твоего согласия. Не будь ты сейчас такой грязной, я взял бы тебя на этом столе, как твой табунщик, - Войдя в раж, Эурон почти не дышал, окатывая Дейнерис презрением с головы до пят и приближаясь к ней по шажку с каждой сказанной фразой. Он почти ненавидел Таргариен за то, кем она родилась; за высокомерие и попытку командовать.
- Ты станешь моей, самая прекрасная женщина Вестероса, - промурлыкал мужчина прямо в лицо девушки, помолчав с несколько секунд после угроз. – Моя кровь побежит по венам наших детей, превращая их в законных наследников Железного Трона. Я оседлаю Дрогона, ты – Визериса. Наш первый сын – Рейегаля. – Правая рука капитана нежно провела по оковам девушки, задев невидимый механизм, и они опали, оставляя Дейнерис свободной, насколько это было возможно в создавшейся ситуации. – Но помни, - настроение Эурона менялось быстрее, чем у моря, окружавшего корабль. – Стоит тебе затеять мятеж, я прикажу худшее. – Он наклонился к правому виску девушки и почти заботливо убрал выбившийся белоснежный локон за ухо Дейнерис. – Я прикажу Дрогону сжечь своих братьев. Ну? Как тебе это понравится? Мне довольно и одного дракона.
Медленная страшная улыбка синих губ исказила лицо Грейджоя, тогда как единственный глаз засиял ярче звезды. Тени безумия плясали в разуме этого человека, но он не отрицал бы свой контракт с ними. Возможно ли быть заурядным, чтобы вертеть мир на кончике указательного пальца? НЕТ!
От нее так хорошо пахло, а еще Дейнерис не была железнорожденной или дочерью вонючего речного лорда… Зажмурившись, Эурон вдохнул незнакомый запахи пота и кожи дочери Таргариена, упиваясь сладостью победы, сулящей огромный успех, в сравнении с которым золото, серебро, оружие, роскошные доспехи, драгоценности, шкуры диковинных животных, рога единорогов, отрезы тканей все это становилось прахом.
Еще недавно команда «Молчаливой» посмела выразить сомнение в успехе его затеи, а теперь на их борту плыло законное основание для владения Железным троном. Скинуть Тайвина Ланнистера теперь было делом дня-двух.
Он вновь скользнул в разум Дрогона, как входит меч в хорошо выделанные кожаные ножны – один к одному. Ощущение звериного голода накрыло Эурона с головой, и он засмеялся, отпуская самого большого дракона на охоту, выскользнув из его разума, но придерживая «поводок». Визерис во всю поспевал за братом, успешно преследуя раненого им же дельфина. Только Рейгаль вел себя странно и Эурон с удивлением отметил, что до сих пор не «слышал» этого дракона, хоть и ощущал свою власть над ним. Маленький и юркий, Рейгаль парил в небе над братьями и «Молчаливой», не подавая признаков каких-либо эмоций.
- Ешь, - это прозвучало зло и коротко, как удар хлыста по лицу в Астапоре. Эурон отшатнулся от пленницы, резко обогнул стол и отвернулся от Дейнерис. Правая рука судорожно нащупала бутылек с синей жидкостью, левая – ловко выдернула пробку, позволяя синим губами припасть к горлышку...
Черный зрачок стремительно превратился в точку, плавающую в синем озере радужки, кровь застыла в венах, сердце замедлило ритм: тело отпускало хозяина на волю. Всего на доли секунды, но капитану нужно было к дракону. Дейнерис, оставшейся за спиной Эурона, не было видно его лицо -застывшей маски, в каждой черточке которой крылась борьба и злоба. Кто-то посягнул на его добычу! Кто-то, кто никак не мог угомониться, он тянулся к дракону снова и снова, лишая ящера возможности выбрать сторону. Колдуны и Рог все еще надежно сдерживали пришельца, но Эурону мало было надеяться на чьи-то силы. Он хотел САМ безраздельно управлять тремя чудовищами, чтобы не зависеть от Дейнерис, от колдунов и Рога. Чем больше нюансов, тем больше случайностей, готовых разрушить созданное с таким трудом.
Вот он, наивный, светлый и упорный, полный такой любви, что тошнота подкатывает к горлу, вызывая отвращение к человеческой натуре. Рейгаль парил над морем, как загипнотизированный. В этом драконе чувствовался потенциал человеческой склонности к любознательности и развитию, в отличие от его братьев – в нем дремал разум, тогда как Дрогон высказывал пока больше звериную натуру, а Визерион – охотно откликался ментально, когда Эурон посылал ему приказы, пользуясь силой ночной тени. Кто знает, быть может, Рейгаль овладеет речью, как древние рептилии Таргариенов, о которых простые люди слушают в мифах…
- Моеее, - окрик Эурона проник в мозг пришельца холодом, яростью и злобой выжигая отвратительную сладкую приторность любви. Дракон – животное, его дело подчиниться человеку, выполняя волю, приказ. Все трое – собственность Грейджоя. - Мммммооооееее, - подхватило эхо, превращая вопль в хрип, разбивая его на сотни ледяных осколков направленных в похитителя….

12.7. Горестный залив. Цель оправдывает средства. Дейнерис Таргариен, Эурон Грейджой. Tumblr_mntofhtkmZ1rpike2o3_250

Враг отступил, Эурон открыл глаза. Прошла секунда, может меньше. Слышала ли Дейнерис то, что произошло над ее головой? Эурон обернулся к девушке, мрачно исподлобья рассматривая тонкие черты лица, полные упрямства.
- Ты. Тоже моя, - почти шепотом произнес он, обращаясь к тому, в чьи руки едва не попал дракон. Стоило вернуться к силе Рога, чтобы Рейегаль вновь попал под полное влияние нового хозяина, как и его братья, хотя теперь Эурон сомневался даже в этом. Некто был силен, но робок. Пока он оправится от шока и осознает свой размах, стоит запастись «тенью». Колдуны молили позволить им сойти на берег, чтобы разыскать недостающие ингредиенты, но Эурон был непреклонен в отказе. Время текло с ошеломляющей скоростью, да и к чему берег, когда темная магия способна перерождать душу колдуна в «ночную тень»?
Ночная тень… Именно ее добудут темнокожие шуты, не то с них спустят остатки кожи. Рог не понадобится больше никому. Он сам его разрушит. Зачем Рог тому, чья кровь пропитана магией? Драконы чуют ее, как собаки кость и тянутся к хозяину… Ночная тень. Ею пропахла каюта. Острый запах свежего зелья.
Враг вернулся и не один.
Слишком наивный, чтобы верить в себя, он привел еще чью-то тень. Над ними фиолетовой дымкой витал дурман зелья. Эурон не стал дожидаться, мрачно усмехнувшись Дейнерис, он обрушил всю свою ярость на пришедших, одновременно "спрятав" Дрогона и Визериса за такой же иссиня-пурпурной дымкой, как у врага. Послушные воле отца, дети скрылись, оставляя брата на виду. Эурон видел Рейгаля так ясно, будто смотрел на него, стоя на палубе "Молчаливой". Вот он, зеленая гибкая лента, поблескивающая золотистыми крапинами, мечется в небе, силясь выбрать сторону. Крылья безжалостно молотят воздух, ромбовидные зрачки замутнены и расширены - он все еще принадлежит Рогу, но... не только.

Дейнерис знала, что ей вряд ли удастся пронять его словами, но она все же надеялась. Но в ответ получила лишь серию гримас. На каждую сказанную ею фразу Эурон выдавал новый ответ мимикой. Все говорило о том, что ему плевать на ее слова, но как разнообразно он это делал! Ему в лицедеи идти. Этот одноглазый даже с одним глазом бы всех покорил.
Видя реакцию Грейджоя, Бурерожденная хотела орать и кричать. Беспомощность ситуации просто выбивала ее из колеи еще больше. Хотя, куда еще то больше? А то, что он сидел еще в это время и ел, просто убивало ее.
Когда он остановилась перевести дыхание, он засмеялся. Его смех прокатился по каюте с оглушительным громом. Или ей это только показалось?
Дени говорила про титулы и земли, а Эурон плавно подходил к ней. Он был похож на змея, который только и ждет того, пока добыча перестанет биться в его тугих кольцах, и он сможет ее заглотить с головой. Он подошел так близко, что Дейнерис чувствовала его запах: пот, море, вино и ее что-то. Девушка невольно приподняла голову, отодвигая лицо от человека с кожаной повязкой на глазу. Она даже затаила дыхание, лишь бы не ощущать его. В горле першило от его запаха. Он заставил ее прислушаться. И против воли она это сделала.
Пронзающий вопль, крик который грел и терзал сердце одновременно. Она ни с чем и никогда его не спутает. Это ее драконы. Ее! Не его! Не чьи-то! Только ее! И она сделает все, чтобы снова они подчинялись ей. Потому что она была в том костре, она рискнула своей жизнью ради них. Это ее дети.
- Это не твои дети. - Громким шопетом сказала Дейнерис. - Это благодаря мне они здесь.
Не желая того, она вложила в последнюю фразу столько ненависти. Ей было противно и больно осознавать, что какой-то человек, никаким образом не относящийся к дому Таргариенов, пытается приписать себе ее заслуги. Отнять ее детей.
Но казалось, что Эурон не слышит ее. Он был на столько поглощен всем этим процессом, на столько жаждал власти, что оставался слеп и глух ко всему. Даже становилось страшно. На что он может пойти ради достижения желаемого? Он желал сделать ее своей женой, но при этом вкладывал в свои слова столько ненависти, желчи и презрения, что Дейнерис брали сомнения.
- Ты никогда не решишься убить меня, потому что простой народ будет тебя ненавидеть. А я — твой ключ к всеобщему признанию. Потому что именно я — истинная королева Весетроса.
Это высказанная вслух мысль оглушила и ее саму. Ну естественно! Он не сможет получить всего, даже при помощи драконов. Иначе ему придется убить всех, кто ненавидит его. А это — добрая половина Королевства. Или..? Дейнерис пугали мысли, в которых он беспощадно ее убивает. И она могла лишь догадываться, что он хочет, и каким образом собирается это делать.
Откуда взять сил пережить все это? Что сделать, чтобы не погибнуть и при этом не ударить в грязь лицом?
Матерь драконов с каждой минутой становилась маленькой девочкой, которая не знает, что нужно делать, которая хочет разрыдаться и найти в чем-нибудь или ком-нибудь утешение.

Эурон начал говорить про их детей: драконов и реальных.
Я не смогу родить тебе нормальных детей.
Хотела сказать Дени, но поняла, что лучше такими словами не бросаться, ибо это может стать толчком к ее, Дейнерис, устранению.
Он протянул к ней свою руку. Девушка даже слегка шарахнулась в сторону, широко раскрыв глаза от ужаса. Но он лишь мягко скользнул вниз по ее руке, а затем оковы упали. Или ей это снова показалось. Грейджой круто развернулся к ней спиной.
Слегка удивленная, Дени вытянула руки перед собой, осознавая, что она свободна. Частично. Она потерла красные следы на запястьях от оков, затем покрутила одной ступней, другой. Первой мыслью было бежать. Но что-то ее остановило.
А куда я побегу? В море? На корм рыбам?
И тут начало что-то происходить. Она не видела этого, но чувствовала. Словно кроме них здесь был еще кто-то. Мир покрылся туманом, но не холодным, а таким приятным и теплым. Она ощущала... Что? Магию? Колдовство? После Кварта и колдуньи она не хотела с этим связываться. Но почему же ей так приятно? Словно это что-то родное. Как будто кто-то очень близкий укрыл ее теплым покрывалом. Вдруг прямо перед ней появилась фигура. До боли знакомое лицо. Она стремилась к ней. Девушка невольно прижалась спиной к стене.
Освободи Дрогона. Ты можешь.
Это прозвучало настолько громко, что Дейнерис зажала уши руками и зажмурила глаза. Будто кто-то кричал у нее в голове. Что-то будто прошло через нее.
Девушка хотела бежать. Но когда пошевелилась и открыла глаза, ее тут же замутило. Приступ тошноты подступил к самому горлу, голова закружилась и в глазах потемнело. Хватаясь за воздух руками, девушка упала на пол.

Мир вокруг казался таким маленьким, зато большими были белые облака. Она парила высоко над землей. Ее не волновали люди, корабли, море. Она была голодна. Ей бы сейчас найти увесистого барана, или лошадь, поджарить бы, да съесть. Рот наполнился слюной. Она открыла его и откуда-то изнутри вырвался гортанный, оглушительный даже для нее самой вопль. Рядом она чувствовала своего брата. Слегка повернув голову, она увидела дракона — это был Визерион. Она снова издала тот страшный гортанный вопль.

Девушка с ужасом распахнула глаза, хватая воздух ртом. И с облегчением обнаружила, что она человек.
Дейнерис лежала на мягкой кровати. Каюта капитана? Или новая, специально для нее?

Что это было со мной? Сон? Или нет?...

*Пост перекликается с постом Эйгона Таргариена в квесте 12.8. Летнее море. Вера и честь. Эйгон Таргариен и Лисоно Маар.

еленый дракон мучился, бился в вязких синих нитях, как муха в паутине, а где-то вне земного пространства и времени шла битва. Сизый туман набивался в рот, проникая в легкие, затруднял движения и тормозил мысли, но даже с этой преградой Эурон ясно видел своего врага – юношу со спокойными почти мертвыми в этой реальности чертами лица. Он тянул руки к дракону, но смотрел на капитана «Молчаливой» всего какую-то долю секунды, но ее хватило, чтобы все черты незнакомца врезались в память Эурона, как резец вгрызается в дерево, навсегда оставляя на нем свой след.

Один за другим из ниоткуда в каюте появлялись столпы фиолетового света, будто капли густой маслянистой жидкости, которой капнули в воду. Протуберанцы вещества причудливо извивались, окрашивая пространство вокруг Эурона и его пленницы в пурпурный цвет с синим отливом. Это была чистая ненависть и злоба, которую светлые натуры принимают за страх. Иного оружия у капитана не было – только агрессия, направленная против всего мира.

Страшная улыбка исполосовала лицо капитана, исказив его до неузнаваемости. Будто нечистая сила вселилась в человека, только что игравшего роль образца галантности: глаза вылезли из орбит, зубы обнажились в зверином оскале, тонкий нос почти коснулся своим кончиком верхней губы. Каждая жилка в теле напряглась, вены на шее и руках вздулись, кожа побагровела. Гротескная фигура замерла на мгновение перед тем, как глубоко вдохнуть протуберанцы, всасывающиеся в кожу Эурона подобно влаге в сухую землю. Дейнерис не было дано видеть, как в трюме «Молчаливой» корчились от боли колдуны, умирая в страшной муке. Их палачи растерянно замерли, забыв про игру в кости, которую вели тут же на бочонке, напротив прикованных к дощатой стене тел. Лысые черепа запрокидывались на цыплячьих шеях, выгибались тщедушные спины с выпирающими позвонками, синие губы издавали неприятные слуху вопли, не схожие ни на один звук в мире. Всего несколько секунд перед тем, как навсегда обмякнуть в кандалах. Когда чувство искренне, оно несет в себе небывалый запас силы. Эурон всегда знал об этом.

И вовремя. Стоило протуберанцам почти исчезнуть, как вдруг в каюту пробралось существо, сотканное не то из дыма, не то из серебра. Двигаясь с невероятной скоростью, оно вспыхнуло, набирая силу света за мгновения неподвластные обычному человеку. Эурон улыбнулся существу, принимая часть удара на себя. Безумец, он смеялся, пока рушилась его паутина, пока страдала физическая оболочка смертного, замершая за столом. В ней, как в коконе, корчась, сгорала душа одного из колдунов. Чуя нестерпимый жар, опаляющий чувства и разум, капитан смеялся, чувствуя себя еще сильнее благодаря внезапной встрече. Кто сказал, что будет легко? Один дракон – ничто против двух драконов и женщины, в которой течет кровь Таргариенов. Пусть будет жертва.

Белый огонь затопил каюту, скрыв все происходящее. Эурон замер, ослепленный этим зрелищем. Он ждал нападения, ждал целую вечность, культивируя в себе боль умирающей души, которой было суждено остаться в потоках страданий на века. Убивая, враг делал сильнее свою цель, но сам не подозревал об этом. Юный враг – Эурон усмехнулся, едва сдерживая в себе огромное желание опробовать получаемые силы тут же.

Он был ненормален, безумен, жаден, но хитрость текла в жилах этого человека, подсказывая разумные решения в критические моменты. Выдать себя Эйгону Таргариену в пике общей силы, было бы глупо. Враг сильнее. Грейджой чуял это, как акула кровь. Они почти в равных условиях сейчас, Эурон из-за колдунов, драконов и Дейнерис, а Эйгон – из-за своей прирожденной силы и… отца. След последнего читался в ауре белого света, затопившего каюту так отчетливо, что хотелось вырвать себе язык.

- Эйгон Таргариен, - прошептал про себя капитан «Молчаливой», запоминая это имя, как только что запомнил лицо. Враг. Достойный враг. Так было куда интереснее, чем жечь мелкие деревни и захватывать женщин. Мир мог бы лечь к ногам Эурона, не будь Эйгона Таргариена. У мира не было шанса, но теперь он появился.

– Освободи Дрогона. Ты можешь. – Враг посмел пробраться в каюту, чтобы давать тут указания.

У соперника был выбор – жечь капитана до конца, но это исчерпало бы его силы. Эурон усмехнулся – мятеж, вот путь Эйгона. Не знает своих сил? Боится? Ему не нужна соперница и племянник хочет вызвать ярость Эурона на Дейнерис? Чуть наклонив в голову в сторону, капитан изучал врага, спрятавшись от возмездия. Пока соперник тратил силы, Эурон копил, отпуская меньше, чтобы сохранить больше. Их битва в астрале дала бы им только боль и бессилие, вздумай Эурон ответить. Потом дело решил бы реальный бой, но у Эйгона была армия, у Эурона - нет.

Нити, тянувшиеся от Эурона к драконам, дрожали и вибрировали, передавая ему их мысли, намерения и местоположение. Он задумчиво перебирал их, когда Эйгон исчез.

Куда?

Пут Рейегаля напрягся и лопнул, потом еще один. А с ним и узда Дрогона.

Проклятье. Что?!

Маленькая статуя, замершая посреди комнаты, смотрела впереди себя стеклянным взглядом. Отдать одного, но оставить себе других: Эурон шагнул из астрала в каюту с громким звоном, отдававшимся в ушах. Тело с трудом приходило в себя, в отличие от духа. Пальцы не гнулись, ноги одеревенели. Кожа напоминала обнаженную рану после ожога. Плевать, когда рушится задуманный тобой план.

Стол полетел в сторону, тяжелая рука с перстнем на указательном пальце, с размаху опустилась на щеку юной Дейнерис Таргариен, вырывая силком из объятия видений, навеянных визитом ее племянника. Все существо дочери Эйериса, окутанное светлой дымкой, лучилось остатками того тумана, что недавно взорвал эту каюту белым светом.

Дверь в каюту распахнулась, на пороге стоял помощник капитана – встревоженный, с потемневшим от страха, лицом.

- Колдуны мертвы.

- В самом деле? – Эурон мрачно усмехнулся, небрежным жестом заправляя прядь волос, выбившуюся из хвоста, за ухо.

- Зеленый дракон внезапно сменил курс и улетел от нас.

- Какая неожиданность, - Капитан переступил через распростертое на полу женское тело, выходя на палубу. – Отнесите ее в мою каюту. Пусть помоется и поест. Она нужна нам.

Помощник кивнул и кинулся отдавать приказы, пока капитан «Молчаливой», задрав голову вверх, изучал двух братьев, гордо реявших прямо на кораблем. Атака соперника нанесла урон, забрав колдунов и опалив душу капитана, но она же, как кузня, сплавила темную магию в один мощный клинок, воспользовавшись тремя уцелевшими душами.

Опираясь о борт корабля, Эурон ощущал себя кипящим металлом. Чувство усиливалось, когда прохладный ветер касался горящей кожи.

- Мы еще встретимся, - с явным удовольствием произнес мужчина, лаская алые борта своего корабля тонкими созданными для игры на музыкальном инструменте пальцами.

12.7. Горестный залив. Цель оправдывает средства. Дейнерис Таргариен, Эурон Грейджой. House_10