Название: омирать-так с музыкой.
Участники: Рамси Болтон, Санса Старк, участие других персонажей обсуждаемо.
Место событий: Великая Септа Бейлора.
Время года и дня: Осень, вечер.
Краткое описание квеста: Рамси Болтон женится на Сансе Старк. Его не смущает даже то, что он еще не видел лица своей невесты...
Очередность постов: Обсуждаемо.

Спойлер:

Нежно и звонко звучала арфа, ей вторила дудка. В центре пиршественного зала танцевало двое – жених и невеста, окруженные редким кругом гостей, приглашенных на освящение выгодного трону союза. Король сидел во главе пиршественного стола, в компании молодых представителей самых сильных домов Вестероса. До танцующей пары доносились обрывки разговора – Джоффри Баратеон хвастал достижениями брачной ночи, во всю расхваливая супругу и ее таланты, не забывая отметить, что грядущей ночью «объездят еще одну кобылку», а так же выражал сожаление отсутствием права первой ночи, отмененного королями-предшественниками.
- О, сир, зачем Вам леди Санса? – смеясь, спрашивал молодой Фоссовей, развязно похлопав короля по колену. – В Вашем распоряжении одна из прекраснейших женщин королевства.
- Никогда не останавливайся на одной женщине, Марк. - Король плотоядно улыбнулся в сторону танцующих под перекрестными взглядами, - Иначе станешь импотентом. Я точно знаю. Слыхали историю старого пердуна Артиса Аррена? Говорят, он был верен жене и уже к тридцати годам стручок отсох, так что его бедной супруге пришлось обращаться за помощью к межевым рыцарям.
Придворные угодливо засмеялись. Музыка стихла и танцующие сначала поклонились друг другу, а после столу, за которым восседал король.
Санса не чуяла землю под ногами, двигаясь, как во сне. С одной стороны ее осыпали насмешками, от которых горели уши; с другой – резал взгляд жениха, рождая в груди странное чувство и вызывая неведомое доселе волнение. Грациозно и легко двигалась невеста вокруг жениха, повинуясь музыке, словно под ее ногами рождались дивные звуки божественного инструмента. Опущенный взгляд, шорох накрахмаленных юбок и дорогих материй, тонкий аромат духов, розовые щеки, блестящий взгляд – Санса робела, осознавая, что вскоре перейдет в полное распоряжение мужа. В эти часы она ненавидела сира Джейме Ланнистера, лорда Петира Бейлиша, леди Бриенну Тарт, присутствующую на свадьбе, и прочих. Слезы больше не наворачивались ей на глаза, мысли про родных путались в тугой клубок. Как ни старалась перепуганная невеста вспомнить мать, ее лицо, голос и слова о браке, ей никак не удавалось восстановить в памяти светлый образ. Сознание заполнила свора шакалов, травивших ее и лорд-муж, пугавший своей внешностью, взглядами и тяжелым запахом, исходившим от него. Больше всего Сансу смущал синяк на лице жениха, и то, в каких красках ей подали историю о подвигах северян и лорд Болтона в столице.
- Скучно все это, - король зевнул, - Я не собираюсь скучать на этом долбанном пиру до глубокой ночи. Будьте милостивыми, милорды, - Джоффри театрально развел руками, словно сожалея, - я молодожен, у меня красивая жена и …
Конец фразы утонул в хохоте. Санса украдкой взглянула на мужа, тут же потупив взгляд в пол. Сразу после церемонии с невесты сняли вуаль и плащ дома Болтонов, теперь от тяжелых взглядов леди Сансу защищало только платье. Пир проходил в Белом чертоге, используемом королем Эйрисом для семейных обедов, пока он еще был к ним расположен. Зал, отделанный белым камнем, был светлым, но скромным по размерам. Белый чертог вполне подходил для символического пира в честь новой супружеской четы Болтонов. На пир и танцы были приглашено всего лишь пятьдесят человек. Королева-мать и юная королева не удостоили своим появлением событие, сославшись на усталость после торжеств в честь королевской свадьбы, зато король и, как уже говорилось, его молодые придворные, а так же сопровождавшие милорда Болтона стали свидетелями нового союза и гостями свадебного пира.
- Спой.. – король обратил взгляд на Сансу, заставив ее вздрогнуть. - ..те нам, леди Болтон.
Глубоко дыша, девушка на мгновение замерла, понимая в замешательстве, что речь идет о ней.
- Вы еще не слыхали, милорд Рамси, - Джоффри отпил вина из кубка, с похабной улыбкой продолжая, - Ведь Вы только из Северных лесов, не бывали еще при дворе. Эта прелестная леди чудесно поет. Теперь в долгие зимние дни она будет Вас развлекать. Ах, какая потеря для нас и двора брак леди Сансы! Все для союзников, - король значительно кивнул Рамси и, привставая, подал знак музыкантам играть.
После танца новобрачных, исполняемого по традициям Юга женихом и невестой в середине свадебного пира, Санса все еще держала мужа за руку, как того требовали «па». Теперь она отняла руку, присела в реверансе перед мужем и отошла от Рамси Болтона, выходя в центр Белого чертога.
Волчицей за флажками. Такой она себя чувствовала, как только начала петь. Песня лилась легко и чисто, будто исполнительница была в наилучшем расположении духа, но нет, она ощущала себя воительницей, стоящей на пороге перемен и грядущих битв.

Спойлер:

- Браво! Побери меня Иной! Браво! – Джоффри подскочил на месте, аплодируя бывшей невесте. – Милорд Болтон, просите ее петь почаще в своей глухомани, иначе леди Санса загубит свой талант, рожая маленьких Болтонов на радость вашему папеньке и, конечно, нам. – король с улыбкой указал на себя, - Ведь мне так отрадно получить верных вассалов на Севере, вместо мятежных ублюдков Старков. Закрепите свое семя, как это сделал нынче ночью я.
Санса вспыхнула, отворачиваясь в сторону. Ей никогда еще не было так противно, как в эту минуту. Словесная пощечина Джоффри отрезвила ее куда лучше, чем размышления. Полная отвращения к мужу, которого считала в этот момент сродни садисту королю, она присела в реверансе перед столом «посаженного отца» и поспешила занять свое место подле короля по правую его руку, где сегодня было ее место. Лорду Болтону отвели место по левую руку его величества. Видимо Джоффри счел забавной шуткой разделить пару на время пира.
Сам пир, рассчитанный на семь перемен блюд, скромно, зато по числу богов Юга, был в разгаре. Гости танцевали, пели, выступали приглашенные артисты с маленькой сценкой, посвященной Красной свадьбе. Король смеялся и хлопал в ладоши, кидал горсти серебра актерам. Ему вторили придворные. Санса сидела молча. К еде она почти не притронулась.
Прямо напротив нее за небольшим столом пировали люди ее мужа. Совсем не рыцари, которых рисовало в детстве ей воображение, зато северяне. Их внешний облик, поведение выдавало низы сословия, однако грело то, родом откуда они были. Если бы еще только не то, что одна из придворных дам шепнула Сансе, будто один из северян свиты Рамси был на Красной свадьбе и убивал по приказу Русе Болтона. Теперь невеста боялась рассматривать людей мужа, все время ловя себя на мысли, что гадает, кто из них убийца.
Слуги вынесли огромные блюда, наполненные винным соусом. В каждом плавали груши. По Белому чертогу разнесся дивный аромат пряностей и выдержанного вина. Гости зааплодировали лакомству. Король, взявший на себя роль не только посаженного отца, но и распорядителя праздника, поднял руку, призывая к тишине. Стихли разговоры, взвизгнули и затихли скрипки, Санса подняла взгляд на Джоффри, ожидая новой остроты в свою сторону.
- Милорды и леди! Было бы жестокостью с нашей стороны затягивать пир для наших новобрачных. Уж я то знаю, о чем говорю, - новый намек на ночь короля и леди Маргери вызвал бурю одобрения среди придворных, - Так не станем же препятствовать единению двух сердец и тел!
Ощущая, как сердце опускается в живот, Санса нервно сглотнула, положив руку ножку кубка с вином, к которому не притронулась за весь вечер ни разу.
- Давайте проводим наших новобрачных!
Все присутствующие, как один, встали, салютуя кубками в честь новобрачных. Понимая, что через какие-то минуты останется один на один с мужем, леди Старк залпом выпила содержимое кубка, но вместо опьянения, о котором ей было известно лишь по рассказам, ощутила только легкую слабость.
С гиканьем и шутками придворные короля кинулись было к Сансе, с отвращением представлявшей, что сейчас будет, как вдруг оказалась окружена северянами из свиты мужа. Со всех сторон слышались шутки и смех. От людей Рамси Болтона пахло вином, потом и вареной кожей, они были грубы и не стеснялись в высказываниях, но все было мирно. Как ни старались южане отбить невесту, им это не удалось. Один из северян поднял Сансу на руки и понес к выходу. Совсем недалеко от Белого чертога находились покои новобрачных, выделенные по случаю свадьбы Десницей лорду Болтону и его жене.
- Дорогу! Леди Болтон идет!
- Кого-то ждет веселая ночка!
- Верните невесту, упыри!
- Разденем ее, разденем!
- Покажите сисечки, леди Болтон!

- Заткнись, ты коробишь слух своей леди!
- Пока никто не побывал в ее домике, дело не сделано!
Испуганно сжавшись в комок в руках своего защитника, Санса слушала задорные крики северян и возмущенные южан, с удивлением понимая, что больше всего ей хочется лечь спать. Укрыться с головой под одеялом и спать, наверное, трое суток, а потом, проснувшись, оказаться в Винтерфелле, выбежать из спальни, найти маму и отца, рассказать им про дурной сон…
- Отдайте невесту! – громко требовали преследовавшие северян придворные, гремя в знак протеста против похищения ложками по кубкам.
- Хрен вам, - услышала Санса за своей спиной, в следующее мгновение ее втолкнули в спальню, захлопнув за спиной двери.
Тяжелая дубовая дверь заглушала звуки и сейчас девушку оглушила тишина покоев, нарушаемая только треском дров в камине. Лорд-муж еще не достиг комнат, видимо сражаясь с женской частью придворных двора короля Джоффри и у Сансы было время осмотреться, осознать, что теперь назад дороги нет. Никто не придет ей на помощь, кроме нее самой.
Небольшие покои с высоким потолком были хорошо обставлены и натоплены. На стенах колыхались штандарты Болтонов и Старков, от чего Сансе было не по себе, словно предки наблюдают за ней с небес. Широкая кровать со сливовым тяжелым пологом, накрытая серебристым покрывалом, мягко освещалась колеблющимся пламенем камина. Тут же стоял табурет с тазом и полным кувшином воды. На небольшом столике в ногах кровати были расставлены закуски и несколько бутылок вина.
Ей бы молиться, а Санса кинулась к столу, налила полный кубок вина и осушила махом, подавившись от жадности. Разбавленное летнее вино приятно согрело горло и сняло напряжение. Теперь она найдет в себе силы хотя бы взглянуть на мужа. С этой мыслью невеста поставила кубок на место. 
Скрипнула потайная дверь и в покои проскользнула служанка.
- Миледи, могу я помочь Вам раздеться?
Санса было открыла рот, чтобы ответить прислуге, как вдруг с грохотом растворилась дубовая дверь, впуская лорда Болтона и с десяток любопытных гостей, жадно рассматривающих невесту и, наверняка, весьма разочарованных ее скромным видом.
Они оба теперь знали, кто есть кто. Леди Старк замерла в реверансе - послушная подданная и верная жена.

Свадебный пир проходил на удивление гладко. Рамси нисколько не задело отсутствие некоторых высокопоставленных персон и он чувствовал себя достаточно уютно в этой светлой зале, принявшей сегодня под свои своды всего-навсего 50 человек или около того. Хорошо, что из свадьбы не стали делать широкомасштабного события - меньше кривляющихся клоунов под ногами, меньше любопытных взглядов, меньше поводов обмениваться с кем-либо остротами. "Свита" Рамси присутствовала на пиру в полном составе, что конечно же тоже придало юному Болтону пусть не уверенности (он был достаточно уверен в себе и без того), но спокойствия. Непредсказуемость его взрывного темперамента могла бы проявиться в любую секунду, если бы что-то вдруг пошло по его мнению "не так", но сейчас ему похоже было просто напросто параллельно, что происходит - как уже было сказано выше, юный Болтон чувствовал себя вполне в своей тарелке.
 Это, конечно, не значит, что он не слышал сальных шуточек короля Джоффри, но если начистоту, злости они в нем не вызвали никакой - паренёк скорее заслуживал сочувствия, местами вызывая у Рамси ощущение, похожее на жалость. Будь сын Русе в ином настроении, возможно он вступил бы с королем в невинную перепалку шутки ради, но сейчас препирательства с несмышленым мальчишкой казались ему верхом глупости. Развязность, с которой паренек хвастался своей брачной ночью с Маргери Тирелл и поведение в целом лишь укрепили мнение Рамси о юном Джоффри; и надо сказать, сын Русе Болтона королю не завидовал. Паренек изо всех сил старался показать, что он уже мужчина, что у него есть авторитет и что он истинный король, хотя было совершенно очевидно, что даже самая последняя шваль и та в курсе его происхождения. И что все "друзья", которые улыбались и шутили с ним сейчас, первые разорвут мальчика на части, как только его присутствие станет им невыгодно. "Бастард" на Севере - и то вкусная тема для пересудов, но бастард на троне - куда более жирный кусок для бешеных собак, именуемых придворными. Тем более, что Рамси Болтона его собственный отец своим сыном признал - а вот у Джоффри Баратеона не было даже отца, который мог бы защитить его своим именем и положением.

  Какие бы "ублюдки" не окружали самого Рамси, он был уверен - случись что, они будут его защищать. Будет ли кто-то защищать Джоффри? Рамси был уверен, что нет. В общем, мальчика было жаль. Роберт Баратеон задушил бы его своими руками, если бы знал о происхождении "сына", а настоящему отцу судя по всему было на пацана наплевать. Точно так же, как было наплевать Русе Болтону на своего Рамси, которого он и признал то под давлением обстоятельств. Сунул, вынул и пошел - а дальше разбирайтесь сами. А потом они удивляются тому, что у них растут ублюдки, способные только уничтожать. Чем простите, удобряли, то и выросло.

 Однако, сочувствие к королю еще не означало согласия Рамси делиться с ним своей женой. Понимание пониманием, но засиживаться в Королевской Гавани было нельзя - и еще танцуя с Сансой Старк посреди залы, Рамси решил, что покинуть гостеприимную столицу нужно на следующий же день. Девки здесь, конечно, были хороши - но голые бабы это еще не смысл всего существования. Тем более, женщин много и на Севере, и они заслуживают внимания не меньше южных полураздетых шлюшек.

 Танцевал Рамси довольно сносно. Спасибо Вонючке за незамысловатые уроки танцев в засранном свинарнике - сын Русе Болтона даже умудрился не отдавить своей невесте ноги, хотя кавалер из него по определению был не ахти - хотя бы даже из за синяка под глазом, который хоть и начинал уже постепенно сходить, но еще притягивал к себе внимание окружающих. Тем не менее Рамси вел себя почти прилично. Он не плевался на пол, не хамил королю, не пожирал похотливым взглядом присутствующих в зале девах. В основном его внимание было, конечно, приковано к леди Старк, с которой Рамси ни разу не заговорил за все время свадебного пира, потому как попросту боялся открывать лишний раз рот. Иногда он незаметно перемигивался со своими ребятками - понятливые донельзя, они  быстро сообразили, что от них требуется, и когда настало время проводов, буквально спасли теперь уже леди Болтон от лап "друзей" короля Джоффри. Сам Рамси вынужден был своим суверенитетом пожертвовать, и отдаться в руки придворных дам, и только те кто знал, как ненавидит юный Болтон прикосновения к своей особе чужих рук, могли оценить эту "жертву" в полной мере. Но хотя Рамси ей богу не встречал более дурацкого и ненужного обычая, чем эти проводы новобрачных в спальню, он выдержал испытание с честью, и вот, наконец, перед ним выросли широкие, массивные двери опочивальни.
 Спасаясь от цепких пальчиков своих очаровательных и не очень "провожатых", ухитрившихся оторвать от его рубашки несколько пуговиц, порвать рукав и порядком взлохматить с таким трудом прилизанную шевелюру, Рамси не вошел, а буквально ввалился в опочивальню, едва не влетев в дверной косяк лбом. К счастью, провидение уберегло молодого мужчину от очередного "украшения" в виде внушительной шишки - благо, физиономия уже была разукрашена и без того.
 Хоть убейте, но варварские "проводы" никак не поспособствовали интимности атмосферы . Одно дело развлекаться с девками в полной людей таверне и совсем другое - брачная ночь с женой. И вот здесь наблюдатели были Рамси не нужны от слова совсем. Остановившись в дверях и бросив на Сансу прицельный с прищуром взгляд, сын Русе Болтона круто развернулся к гостям, глазеющим на невесту из за его спины.
- Ну, чего стоим - кого ждем? - Полушутя, но в то же время с "наездом" осведомился недавно признанный сын Русе Болтона - Подбираем слюни и звиздуем отсюда, быст-рень-ко!
Не дожидаясь вразумительного ответа, Рамси со всей силой хлопнул тяжелой дверью прямо перед носом у "страждущих" - так, что пол в спальне задрожал. Наконец, не торопясь, степенно, он повернулся лицом к невесте.
Прямой, статный, еще минуту назад он, казалось, готов был дурачиться и шутить, но сейчас на Сансу смотрел уже немного другой и гораздо более серьезный человек, хоть и со знакомым прищуром.
- Можете идти - глухо процедил он служанке, которая незамедлительно подобрала юбки и покинула опочивальню через тайный ход; темно-зеленые глаза жениха сверкали мрачной иронией, и можно было сказать, что Рамси настроен настороженно и возможно, даже немного враждебно.
- Ну что, миледи - сын Русе Болтона чуть усмехнулся, словно в насмешку над самим собой - Теперь можно без церемоний. Сама разденешься или помочь?

Согнувшись в половину перед человеком, отныне имевшим над ней полную власть, Санса застыла в этом положении, ощущая, как у нее дрожат ноги, грозя неловким падением.
- Ну, чего стоим - кого ждем? – Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась, отрезая новобрачных от любопытного мира. - Подбираем слюни и *нецензурная брань* отсюда, быст-рень-ко! Можете идти. – Служанка, до сих пор никогда не виденная Сансой в Красном замке, верно приняла слова милорда и на свой счет; молча присела в реверансе перед тем, как исчезнуть за той маленькой дверкой, из-за которой появилась меньше десяти минут назад. Санса осталась наедине со своим страхом. Теперь они носили одно имя на двоих.
- Ну что, миледи – Санса выпрямилась, осознав, что муж обращается к ней. - Теперь можно без церемоний. Сама разденешься или помочь?
Взгляд девушки испуганно метнулся к лицу мучителя, но тут же споткнулся о ту злость и замкнутость, которой сквозила каждая черточка Рамси Болтона. Со стороны могло показаться, что юный Болтон наслаждается мучениями своей жены, специально играя с ее чувствами.
Сегодняшнее отношение к ней столь разительно отличалось от того, что она почувствовала во время краткой встречи в галереях, что девушка растерялась на краткое мгновение под пронзительным взглядом зеленых глаз. Хуже всего, что этот взгляд был неравнодушным. Его владелец словно ненавидел свою собеседницу, собираясь причинить как можно больше боли, хотя что-то подсказывало Сансе - это не так. Однако, можно ли было утверждать обратное наверняка? Мать и брат погибли от руки отца человека, который смотрел на нее сейчас не теплее, чем смотрят на жабу в болоте. Под этим взглядом в животе у Сансы что-то сжалось, а руки похолодели, закостенев.
Ее не учили подобным вещам, но, судя по тону, человек напротив испытывал к ней отвращение и, быть может, хотел бы причинить боль. Так странно чувствовать себя виноватой перед своим мучителем. За какие-то доли секунды Санса ощутила именно это – вину, чувство неловкости и странное предчувствие, что ей не стоит уходить отсюда, хоть этого хочется больше всего.
Молча, не отвечая на поставленный вопрос, она начала раздеваться сама, потупив взгляд. Тяжелое платье не слушалось холодных негнущихся пальцев, но мастерицы сделали его таким, что достаточно было ослабить шнуровку, стянуть рукава с рук, как платье само соскользнуло на пол. Санса переступила через него, оставив пышную груду юбок за спиной. Стоя перед мужем в полупрозрачной рубашке, сотканной из тончайших мирийских кружев, стянутая в талии тугим корсетом, девушка чувствовала себя неуютно под внимательным взглядом.
Запустив непослушные руки в волосы, она принялась за шпильки, вытягивая их одну за другой и складывая, как послушная девочка, на столик у кровати. Шпильки все не заканчивались, руки начали дрожать от напряжения и чувства неловкости. Измучившись с прической, Санса запустила пальцы в волосы и растрепала их, причинив себе боль и нещадно взлохматив локоны, зато шпильки осыпались на пол дождем, освободив копну волос. Тяжелым медным покрывалом с легкой волной волосы легли на плечи новоиспеченной жены, скрывая наготу белоснежной кожи от любопытных взглядов.
Девушку бросило в жар, стоило только ей прикоснуться к шнуровке корсета. Унизительно и глупо было раздеваться перед человеком, который еще пару дней назад играл с ней, высказывая свое расположение, затронув, таким образом, ее чувства, а теперь совершенно холодно смотревшим на ее мучения. Чем пережить подобный ужас, лучше было бы умереть еще в Винтерфелле, не доехав до Королевской гавани.
Уже путаясь в шнуровке корсета, девушка начала молиться, чтобы это закончилось как можно скорее. Упрямая тесьма не поддавалась неловким пальцам и, в конце концов, Санса решила оставить ее в покое. Расшнурованный до половины корсет повис на гибком тоненьком стане юной девушки, как кокон гусеницы на бабочке, решившей сделать перерыв в своем появлении на свет перед тем, как полностью расправить крылья.
Стараясь не смотреть на мужа и двигаться с достоинством, бывшая леди Старк направилась к огромному ложу, стоявшему за ее спиной и села в изножье кровати, сложив руки на коленях, свесив ноги вниз. Бледная, худенькая, с неразвитой острой грудью, с синяками под синими, горящими как уголья, глазами, она выглядела подобно привидению в своей полупрозрачной рубашке, сквозь которую весьма явно угадывалось девичье тело.
Если в ее жизни не будет любви, то будет хотя бы Винтерфелл.
Что делать дальше, она не знала, но ощущала всю нелепость ситуации. Сансе Старк в другой жизни так хотелось бы крепких объятий, нежных поцелуев и восхищенных взглядов, но Санса в реальности не имеет права на любовь. От этой мысли к горлу девушки подступила ядовитая горечь, но слезы так и не выступили на глазах, спасая честь Старков перед Болтонами. Быть может, жене стоит так же снимать штаны с мужа, как платье с себя, но у Сансы уже не было на это сил. Она ограничилась взглядом, который стоил ей, пожалуй, года жизни, учитывая ту смелость, что была на него израсходована.

Испуганный взгляд невесты скользнул по напряженным чертам молодого мужчины, словно робкий солнечный лучик, отчаянно ищущий хотя бы самую незначительную брешь в сплошной каменной стене напротив. Рамси уловил это во взгляде леди Старк, но не поверил этой невинной, покорной робости, за которой, как он был уверен, крылись отвращение и ненависть к нему, как к ублюдку Русе Болтона. Теперь, когда она знала кто он такой, было бы честно с ее стороны сказать ему сейчас, как он ей ненавистен - ведь какие еще чувства она могла к нему питать? Было бы честно сказать об этом прямо и сразу. Он даже помог ей в этом, нагло швырнув в лицо резкую фразу, отдающую злостью и неприкрытой издевкой. Но вместо того, чтобы ответить ему, леди Старк покорно раздевается перед ним, словно верная, готовая подчиняться своему супругу жена. Словно это он несправедливо отнесся к ней, словно это он незаслуженно возненавидел ее, даже не зная. Словно она все еще оставалась той милой доброй девочкой, которая рассказывала неотесанному северному грубияну о фресках на расписном потолке.
Он и не думал ее останавливать. Было как будто интересно увидеть, как далеко она зайдет. Что будет делать дальше, и как. Чуть склонив голову набок, Рамси с легкой усмешкой наблюдал за тем, как падает на пол тяжелое платье, как почти белые, негнущиеся пальцы силятся вытащить из волос острые шпильки. Она словно старалась делать все как можно быстрее и естественнее - но тело совсем ее не слушалось. Как в кошмаре. Вроде хочешь убежать - но ноги немеют, движения замедляются, и ты словно врастаешь в землю. А внутри расползается холодный ужас, сковывающий грудную клетку. Внимательно наблюдая за каждым жестом Сансы, Рамси и не думал прерывать ее кошмарный сон. Он досмотрел до конца, словно выпивая ее страх перед реальностью по капле - и до дна. Когда она села, наконец, на постель, словно готовая принести себя в жертву девственница и взглянула на него, глаза Рамси сузились - и он уперся в ее холодное, бледное лицо прямым, тяжелым, недоверчивым с долей насмешливости взглядом исподлобья. В его темной, почти болотной зелени изредка вспыхивали мрачноватые смешинки, словно она солгала ему - а он знал и видел это. Знал, но при этом ему было интересно отведать с таким трудом сыгранной для него лжи. Лжи, о которой он не просил.

Уголки его губ поползли вверх и, освободив на секунду Сансу от давящей тяжести своего взгляда, Рамси усмехнулся и воцарившуюся тишину нарушил короткий, беззлобный смешок.
- Дурёшка - почти ласково произнес он, вновь окатывая полуобнаженную девушку взглядом, уже гораздо больше напоминающим того молодого северянина, который общался с Сансой Старк под сводами расписных потолков - Ты всё понимаешь буквально?
Вновь усмехнувшись, словно чему-то донельзя забавному, Рамси широким шагом подошел к камину и, высоко закатав рукава белой рубашки, подбросил пламени дров. Огонь радостно затрещал, облизывая красными языками светлое, девственное дерево, а Рамси тем временем уже направлялся к широкому ложу, прихватив по пути два бокала красного вина.
- На, выпей - коротко произнес он, протягивая девушке бокал так, словно он и не думает о возможности каких-то возражений с ее стороны. Дождавшись, когда девичьи пальцы сомкнутся на стеклянной ножке, Рамси сел рядом с Сансой на кровать и придирчиво оглядел девушку вблизи так, словно была здесь какая то деталь, которая не очень ему нравилась. Чуть нахмурившись, словно в его голове возник какой-то любопытный вопрос, Рамси дотронулся до тонкого мирийского кружева, что еще скрывало от него тело юной девушки, но не его контуры.
- Тонкое, как не знаю что - незатейливо изрек Рамси, как будто отмечая про себя непрактичность такой "одежды" - Никогда такого не видел. Тебе не холодно?
В голосе Рамси слышалась неприкрытая озабоченность последним вопросом. Задав его, сын Русе Болтона вопросительно взглянул Сансе прямо в глаза, ожидая немедленного ответа.

Настоящим леди должно оставаться в неведении отношений между мужчиной и женщиной до тех пор, пока родители не подберут ей достойного мужа-лорда, а вот тогда мать невесты торжественно удалится в спальню с будущей новобрачной, чтобы там подальше от нескромных ушей и, особенно языков, преподать юной девушке науку брака. Так говорила Кейтилин Старк, поучая старшую дочь, когда та дерзнула задать матери острый, как меч отца, вопрос. Как хорошо, что леди Старк не догадалась о причинах, всколыхнувших нетронутый развратом ум восьмилетней девочки. Или плохо? Санса тогда только порадовалась, что мама не стала допытываться, а ограничилась краткой отповедью, так как задав вопрос, девочка тут же пожалела об этом.
А причина была проста: играя в прятки с Джоном, Санса забежала на конюшню, выбрав убежищем стог сена. Банальное и запрещенное правилами место, ведь по условиям можно было прятаться только во дворе. Но Джон всегда быстро находил сестру, чем безумно ее расстраивал. Оставалось схитрить, хоть такой поступок был недопустим для настоящих леди.
Зарывшись в душистое сено, Санса приглушенно хихикала, стараясь не чихнуть, и все предвкушала, как Джон будет безрезультатно обыскивать все бочки во дворе, заглядывать под телеги, и даже проверит колодец, но сестру не найдет. Мечты юной Старк были прерваны появлением доярки и конюха.
Стараясь не дышать, Санса слушала их воркование, напряженно размышляя, а не выдать ли ей свое присутствие? Подслушивать было не хорошо, но с другой стороны попасться в руки Джона слишком рано обидно. Пока мысли путались, мешая принять решение, борьба между женщиной и мужчиной достигла апогея: доярка отбивалась, отпихивая конюха, хотя тот вел себя вполне нежно, всего лишь стараясь прижать к себе подружку.
Силясь понять, не нужна ли Мити помощь, Санса приподнялась над стогом и в эту секунду конюх повалил доярку на спину прямо в сено, устилавшее конюшню. Грубо и властно задрав девушке юбку, мужчина прижал ее к себе, стараясь поцеловать, пока Мити во всю хохотала, уворачиваясь от густых усов конюха.
Ощутив себя свидетелем чего-то тайного, Санса пулей вылетела из своего укрытия, напугав и ошарашив парочку, и тут же попалась в руки Джону, радостно засмеявшегося своей находке…
Прошло время и Санса узнала от братьев, конечно без подробностей, что происходило на конюшне, с той только поправкой, что ее успокоили – лорд-муж грубым не будет. Хорошо воспитанные лорды никогда не требуют от леди того, чего те сами не хотят. Прожив в ожидании любви и в полной уверенности, что ее ждет только сказка, леди Старк теперь неимоверно боялась, что волшебной истории не будет, хотя про себя смирилась с этим еще за несколько дней до свадьбы.
Теперь же, опустившись на жесткую перину брачного ложа и ощутив ее холод, девушка сжалась в ожидании грубых прикосновений со стороны мужа. Он не любил ее, она его. Их брак был по расчету. Смешно подумать – обоим нужен Винтерфелл и оба были друг для друга ключом к нему.
- Дурёшка.– темно-синие от страха глаза с непониманием и страхом внимательно следили за собеседником - Ты всё понимаешь буквально? – со спокойствием и грацией мужчина подбросил в камин дров, от чего Сансу окатило благодатным теплом и она с ужасом ощутила, что ее колотит дрожь.
Стараясь унять вышедшее из повиновения тело, девушка обнаружила мужа совсем рядом с собой и вся напряглась, как струна лиры, словно ожидая атаки подобной той, что еще восьмилетней наблюдала на конюшне.
[u]- На, выпей, - машинально подхватив бокал обеими руками и моля богов Севера унять дрожь в руках, Санса приняла первый дар от мужа и покорно отпила, тут же ощутив, как вино ударило в голову. По большей части первый глоток был сделан, чтобы не расплескать вино на белые простыни и чтобы мужчина не увидел, как она дрожит, словно трусиха.
Но, ощутив прикосновение, даже не к себе, а к ткани тонкой рубашки, Санса вновь замерла, вспомнив, что она почти обнаженная в одной комнате с чужим ей мужчиной и он может сделать с ней все, чего ему захочется.
- Тонкое, как не знаю что. Никогда такого не видел. Тебе не холодно?
Это была издевка? Заигрывание? Или забота? Заботиться о ней ему явно не пришло бы в голову. С чего? И зачем?
Заигрывать? Она и так принадлежит ему.
Издеваться? Вполне. Стоит только взглянуть в зеленые колючие глаза и, если хватит смелости, задержать взгляд.
Перечить и дерзить она не смогла бы никогда, а уж в таком положении, уж точно. Стараясь не выронить бокал на мужа, девушка как можно увереннее отпила из него и решительно повернулась к Рамси Болтону, озадаченно, а вместе с тем требовательно, как ей показалось, смотревшего на нее.
- Снять и ее? Простите, милорд, но меня не успели научить, как быть с мужчинами в такой ситуации. Моя мать не успела, - мямля тихо уточнила невпопад Санса, тут же запнувшись, едва ей в голову пришла мысль о том, от чьей руки погибла Кейтилин Старк. Испуганно осекшись, девушка, судорожно вздохнула, - а королеве не до меня. Я глупа и невежественна, в отличии от южных девушек.
Говоря так, Санса действительно жалела, что совсем ничего не знает про эту сторону брака. Будь она умнее, то наверняка избежала бы этой пытки со множеством неизвестных.

Пламя тихонько потрескивало в камине, распространяя по комнате приятный запах свежей древесины; было непривычно ощущать себя в тепле и уюте. Сидя рядом с Сансой на постели, Рамси балдел от этого самого тепла, словно драный дворовый котяра, оказавшийся вдруг под солнышком. Не так часто бывают в жизни зверей-одиночек моменты, когда у них не болит очередная рана, когда холодный ветер не пронизывает насквозь, когда не сводит от дикого голода живот, когда они не злятся на себя за что-то и когда им не хочется кого-нибудь убить, зализывая при этом разодранный бок. Он мог бы пересчитать по пальцам те редкие моменты, когда ему было действительно хорошо, и сейчас выходило, что уже второй такой момент был связан у него с маленькой рыжеволосой девочкой, которую зовут Санса. Что будет завтра или послезавтра, Рамси было в принципе все равно, хотя когда то в ранней юности он делал попытки строить планы на будущее. Мечтал о том дне, когда Русе Болтон назовет его своим сыном, мечтал стать хозяином Дредфорта, мечтал заслужить хорошее отношение к себе. Мечтал, что все это увидит мать. А теперь. Кто разберется, что стало теперь. Ему было нужно всё - и в то же время не нужно ничего.
Вот уже во второй раз, оставаясь наедине с Сансой, Рамси ощущал вдруг странное спокойствие, словно обволакивающее его изнутри. Пламя горело ровнее, постепенно смягчая четкие, напряженные черты и проясняя взгляд, уже не кажущийся таким колючим и злым. Одичавший, словно волк-одиночка, Рамси тем не менее умел иногда казаться ручным и даже ласковым. И это выглядело убедительно, потому что так и было. Но никто не верил в это. Даже мать, и та не всегда верила ему. Оно и понятно - он всегда ей врал. Не врал только в главном - в том, что любит и ценит ее. Но наверное, она сомневалась и в этом. Мечтает ли хоть одна мать о сыне, от которого невозможно дождаться даже толики правды? Мечтает ли хоть одна мать о сыне-убийце? Мечтает ли хоть один отец об ублюдке? Не больше, чем такая девушка как Санса мечтает о таком муже, как он. Здесь нечему было злиться - да Рамси и не злился ни на кого, кроме себя. Такой уж он уродился. Такой и умрет.
Не почувствовать, как бьет тоненькое тельце Сансы мелкая дрожь, он не мог бы при всем желании - слишком сильна была привычка замечать всё вокруг. Точно так же было невозможно не заметить и дрожь в ее слабом голосе. Поминутно поднимая на него испуганный взгляд, Санса пыталась совладать с собой, словно боялась сказать ему что-то не то и нечаянно разозлить. Хотя он не был уверен в том, что вообще сможет на нее злиться.
- Снять и ее? Простите, милорд, но меня не успели научить, как быть с мужчинами в такой ситуации. Моя мать не успела....- а королеве не до меня. Я глупа и невежественна, в отличии от южных девушек.
В темно-зеленых глазах Рамси сверкнули яркие, до боли мягкие огоньки. Они растапливали былой лёд его черт, словно горячие капли раскаленного воска, несущие вместе с жарким теплом щемящую боль. Черные, словно нарисованные брови чуть приподнялись, и Рамси взглянул в печальные омуты синих глаз напротив, словно окунаясь в них с головой.
- А мне ты нравишься - негромко произнес Рамси, не отрывая от нее взгляда так, словно он смотрел в глубокий и чистый источник живой воды - Мне с тобой хорошо. Ты добрая.
Не отрывая взгляда от лица девушки, словно боясь, что завтра он может умереть и больше ее не увидеть, Рамси приподнял плотную ткань теплого, расшитого гербами покрывала, и осторожно накинул его на хрупкие плечи невесты, бережно и со знанием дела закутывая ее в теплый "кокон" так, словно она была ему самым дорогим и родным существом на свете. Так он закутывал в ветхое драное одеяло свою мать, когда она болела. Так он закутывал ее в последний раз, не веря, что она умерла и бездумно надеясь согреть и оживить холодное тело, в котором больше не было души.
- Спасибо тебе, Санса
Да, он не питал никаких иллюзий. Да, его было за что ненавидеть. Его не за что было любить. Но он был благодарен своей несчастной невесте за то, что ему хоть и недолго - но было рядом с ней хорошо. Он этого не заслуживал.

Нет ничего более странного, чем сидеть запертой чужими людьми в чужом доме почти полностью обнаженной с чужим человеком наедине.
Эта шальная мысль пришла в голову Сансе так же неожиданно, как и ушла из ее рыжеволосой головки. Не смотря на тот всплеск тепла, что подарил новобрачным камин, девушке вновь стало холодно и только со стороны супруга она ощущала живительный жар, словно он сам был источником огня.
Боясь расплескать вино, Санса поставила бокал на столик, задев столешницу с громким звоном. Этот звук напугал новобрачную и она испуганно подняла взгляд на милорда Болтона, как мысленно Санса называла мужа, словно ожидая увидеть порицание, но, увидев выражение его лица, залилась краской и потупилась.
- А мне ты нравишься. Мне с тобой хорошо. Ты добрая.
Если бы можно было, Санса бы точно сейчас убежала хотя бы в Богорощу, чтобы все обдумать, взвесить и разложить по полочкам. Она, конечно, не была уверена, нужно ли это именно сейчас; просто этому ее научили обстоятельства последних месяцев, когда  вторым именем леди Старк стала «осторожность».
Убежать было невозможно и Сансе стало стыдно. Так бывает, когда ты не знаешь толком кого-то и говоришь за его спиной гадости, начинаешь ненавидеть человека, веря в слухи, распускаемые о ком-то за его спиной недоброжелателями. Она отчаянно мыслями пыталась цепляться за то, о чем говорила Серсея и Джоффри, о чем шептались придворные. Рамси Болтон ублюдок, бастард, мерзкий выкормыш лорда Болтона - убийцы и палача. От внутренней борьбы Сансу замутило, а в голове снова зазвучал голос Джейме Ланнистера, еще одного убийцы и предателя: «Болтон не такой уж упырь, каким его рисуют. Может, даже лучше тех принцев, о которых Вы так любите читать».
- Спасибо тебе, Санса.
От человека рядом исходила какая-то странная магия. Нервы и чувства рядом с ним обнажались до гола. Сансе казалось, что неведомая сила играет на струнах ее души, как на лире, не заботясь о сохранении личности леди Старк. Противиться было практически невозможно. Теперь в ней боролись ненависть, страх и что-то еще, что подталкивало Сансу к мужу, не взирая на то кровавое, что связывало их семьи.
Мягкая шерсть окутала плечи девушки защитным коконом, в который она зарылась, стараясь скрыться от тех странных чувств и от милорда Болтона, словно от себя можно сбежать. Тоненькие плечики утонули в расшитой ткани, и Санса вздохнула с облегчением, начиная чувствовать себя чуть легче. Все же демонстрировать свою наготу ей было неловко.
Осмелев, девушка вновь нашла в себе силы поднять взгляд на мужа, и проглотить комок, застрявший в горле. Не зная почему, но ей хотелось оттолкнуть этого человека, но, одновременно поддавшись чему-то такому, что было скрыто в интонациях его голоса, и обнять его, защитить от чего-то. Все это было так странно, что Санса подскочила на месте и присела перед милордом в реверансе, окутанная покрывалом, как зимним плащом. От мужчины пахнуло алкоголем и чем-то еще крепким, от чего голова девушки немного закружилась, но вино и участие чужака сделали свое дело, укрепив робкую натуру.
- Милорд, у меня ничего нет, кроме меня самой и тех руин, что сейчас находятся на месте моего замка, - наконец-то голос не дрожал, но Санса чувствовала себя самой маленькой на свете невестой. Будто ей был год от силы, не больше. – Но по обычаям Севера я хочу сделать Вам подарок в благодарность за человеческое добро, которого я так давно не видела в этих стенах.
С этими словами девушка сняла со среднего пальца правой руки золотое кольцо с рубином и протянула его мужу, присев в новом реверансе. В это мгновение силы, подтолкнувшие ее к импульсивному поступку, иссякли, и робость вновь овладела юной Сансой, но руку она не одернула, только дрогнули золотые ресницы над упрямым взглядом синих глаз.
Ее вновь начала бить дрожь, словно в предчувствии чего-то - некой бури, надвигавшейся на тех двоих, что сидели в довольно обычной комнате у мирно потрескивающего дровами огня в камине.
Его бы ненавидеть, презирать, окатывать пренебрежением и язвительностью, но Санса не умела это делать. Не умела и не могла. Серсея так упорно пыталась привить юной Старк привычку играть с мужчинами, но девушка так и не осилила эту женскую науку. Ей хотелось любить и быть любимой, просто так, искренне и чисто. Уж если милорда Рамси предстоит ненавидеть, то будет так и она никогда не станет играть в любовь, а если что-то теплое возникнет между ними, хотя бы дружба, Санса постарается понять, как жить с этим так, чтобы не предать брата и мать.
Кого она уж точно станет ненавидеть и кому желать смерти, так это лорда Русе… Представляя лицо человека, наверняка похожего на своего сына, Санса пыталась вообразить, как бы она разрезала ему горло от уха до уха, чтобы увидеть белую кость. Ведь так он поступил с леди Кейтилин? А потом пришить бы к его поганой шее свиную голову…
Знал ли его сын, печальный юноша с пронзающим взглядом и проникновенным голосом, как текла кровь людей и родственником леди Старк по каменным плитам Близнецов? Как смеялся лорд Фрей, заходясь в приступе старческого кашля? Наверняка знал.
Дрожащая девичья рука накрыла мужскую ладонь, вложив в нее кольцо и на мгновение задержалась, ощутив тот самый жар, что опалял Сансу всего минуту назад.
- Пусть оно станет Вашим оберегом. – теперь мы связаны воедино. Он – моя дорога домой, мое спасение и возможность отстроить замок.

Она удивляла. Ей бы вновь замкнуться в себе, потупить взгляд, да сидеть недвижимой, словно статуя. Сидеть - и дрожать, закутавшись в теплый кокон из расшитого золочеными нитями покрывала. Но видимо что-то в его словах ее задело. Леди Старк (хотя, теперь уже Болтон), вскочила с брачного ложа так, словно он ошпарил ее своей открытой манерой изъясняться, плеснув на холодные камни вежливой сдержанности кипятком. События развивались так стремительно, что Рамси даже не успел задуматься о том, что собирается сделать или сказать ему Санса; несколько обескураженный этим всплеском эмоций (настоящих ли?), он молча глядел на невесту, словно не зная, чего ожидать от неё дальше. И сказать по правде, на мгновение он несколько растерялся от слов, которые коснулись, наконец, его слуха.
-Милорд, у меня ничего нет, кроме меня самой и тех руин, что сейчас находятся на месте моего замка
Что?
Рамси словно и вовсе забыл, что женился сегодня на Сансе Старк из каких-то "корыстных" побуждений или так называемой "выгоды". Куда ему до хитроумных политических игр? Он существовал здесь и сейчас, не задерживаясь в прошлом и не слишком заботясь о будущем. Рамси Болтон вырос беспризорным мальчишкой, в глубине души мечтающем о простых человеческих радостях, таких как крепкая семья и (внезапно) доброе имя. Он рос, фантазируя о больших делах, которые возможно ему будет суждено совершить - а в итоге вырос озлобленным оборванцем, умеющим только лить кровь. Хотя нет, кое что еще он умел. Умел работать на мельнице, грубо, но добротно шить, выращивать кур и свиней, резать по дереву и немного по металлу, знал, какие травы и ягоды от чего лечат и где их собирать. Таких примитивных, ничего общего не имеющих с "возвышенными материями" навыков, у него было много. Но  за такое не уважают. Уважают силу - а сила всегда идет рука об руку с хрустом чужих хребтов.
   Жизнь жестоко поломала детскую наивность Рамси еще в ранней юности, и он крепко уяснил себе лишь одно - ничего в этом мире не получается так, как тебе хочется. Оно выходит как угодно - но только не так, как ты мечтал. И когда тебе кажется, что все самое страшное уже произошло, что хуже уже не может быть и не будет - жизнь доказывает тебе обратное, и ты понимаешь, что предела этому нет. С этим ничего нельзя сделать. Это нужно принять - и всё. Вот это и есть самое трудное. Жить в мире, где  реками льется кровь, а ты ничего не можешь с этим сделать. В мире, где твои родные и любимые умирают тогда, когда больше всего нужны. Ты хотел бы умереть вместе с ними - но вот беда, не имеешь на это права, потому что еще не отхлебнул здесь своё. А сколько еще придется хлебать перед тем, как тебе милостиво будет дарована смерть, одному Неведомому известно. Так и приходится жить. Пытаешься заполнить свое время множеством событий - только бы ни о чем не думать. А что это за события - уже как то и не суть важно. Главное, чтобы не оставалось времени на размышления.
– Но по обычаям Севера я хочу сделать Вам подарок в благодарность за человеческое добро, которого я так давно не видела в этих стенах.
Подарок? Мне?
В жизни юного Болтона редко бывали моменты, когда он ощущал себя в тупике. Но вот сейчас как раз был такой момент. Санса Старк стояла, склонившись перед ним в реверансе и протягивала ему кольцо. Это действительно был тупик. Рамси не знал, ни как это понимать, ни тем более, как на это реагировать. Подарков ему никто никогда не дарил, если не считать медного кольца, которое прислал своему незаконнорожденному сыну Русе Болтон. Но и то с трудом было можно назвать подарком.
  Несколько секунд Рамси тупо глядел на блестящий в полутьме рубин и пытался переварить в своем мозгу то, что сейчас тут перед ним происходило. Наконец, он поднялся с кровати и сделал шаг назад, словно собираясь отойти на "безопасное" расстояние, и оттуда спросить леди Старк, не держит ли она его за идиота и не хочет ли унизить Рамси Болтона своим поступком. Ведь ему нечего было подарить ей в ответ, да и делать подарки Рамси не умел. Ему как-то не приходило в голову, что это вообще может быть для чего-то нужно. Но девушка внезапно оказалась проворнее - и молодой мужчина почувствовал в своей ладони маленькое, прохладное кольцо. Это был какой-то дурдом. Рамси не знал, что думать.
- Пусть оно станет Вашим оберегом. –
Оберегом? Она хочет меня "сберечь"? Что за.... чушь?
Рамси тряхнул головой, словно ему снился дурной сон, и сейчас больше всего на свете ему хотелось проснуться. Но "сон" все никак не кончался, а кольцо холодило ладонь донельзя реалистично.
- Я что, сплю? - Рамси перевел красноречиво сверкающий взгляд на Сансу. В нем странным образом сочеталось вызванное растерянностью возмущение, смешанное с ярким, неподдельным удивлением. Словно только что случилось чудо; Чудо, которое Рамси Болтон был бы счастлив принять, да только поверить в него он не может при всем имеющемся на то желании - Я не могу принять такой подарок. - произнес наконец Рамси, и сжал губы, словно запирая что-то внутри себя на стальной замок. Что-то сильное и живое, но не предназначенное для кого-то, кроме него самого.
Словно раздумывая над чем то, молодой мужчина сделал шаг в сторону, не отрывая от Сансы удивленно-озадаченного взгляда. Какое-то время Рамси думал, в какую форму ему лучше облечь свой отказ так, чтобы его поняли правильно и не надумали лишнего. Увы, в такие моменты он становился поразительно косноязычен, и не мог выразить даже десятой доли своих мыслей.
- У меня нет на него достойного ответа. У меня вообще ни черта нет. Ни имени, ни даже руинов какого-нибудь замка. - он начал без агрессии, но вместе с тем довольно выразительно- Все мое богатство - это молодецкий задор, да дурная башка, на которую я каждый день нахожу приключения. Я вырос в деревне, и здесь я только потому, что моему отцу вдруг понадобился "наследник". Ведь не из родительской любви он так внезапно про меня вспомнил. - Рамси выразительно усмехнулся, приподняв на мгновение брови - и в его глазах ярко сверкнули мрачноватые искорки - Как вспомнил, так и забудет, а может и прикончит напоследок из страха. А ты останешься вдовой. Хотя, такой поворот тебя скорее обрадует.
Он прищурился, вновь с подозрением взглянув на свою невесту. Ну не верилось ему в то, что может быть как-то иначе. Хотя, поступок Сансы глубоко тронул его - и собственная реакция на ее жест даже испугала Рамси. Хотелось взлететь - высоко, до самых небес. Вот только падать потом будет все-таки больно и страшно. Уж лучше сдохнуть где-нибудь под забором или в канаве, чем разочароваться в мечте.

- Если бы мы встретились в другое время и в другом месте, я бы искреннее тебе посоветовал со мной не связываться. - продолжал Рамси, чье лицо вдруг просветлело. Он поднял голову, прямо и открыто глядя в бледные черточки напротив -Но раз уж связалась - знай одно: я тебя не обижу и пока я жив, никому не отдам. Я постараюсь восстановить твой замок, но не обещаю, что это будет быстро и легко. Легко нам с тобой не будет, но я к этому готов. И не надо мне ничего. - последнее слово было произнесено не до конца, потому что голос, доселе говоривший вполне уверенно, вдруг дрогнул и оборвался. Рамси замолчал - резко и внезапно. Словно стыдясь самого себя, он отвернул в сторону голову, пряча от невесты ярко заблестевшие влагой глаза. Глубокий, тяжелый вдох был сделан так, как будто в груди у Рамси засел острый кинжал, причиняющий ему боль.
- Мне очень приятно - но не надо мне ничего дарить. Возьми. - совсем уже глухо произнес юный Болтон, тщетно стараясь скрыть эмоции, остро захлестнувшие его с головой. Замолчав - теперь уже окончательно, он протянул вперед развернутую ладонь. Пальцы Рамси заметно дрожали; тонкий обруч кольца теперь был почти горячим и даже как будто засверкал ярче, согретый жаром пылающей ладони.

- Я что, сплю? Я не могу принять такой подарок. - влажный блестящий взгляд Рамси Болтона хлестнул Сансу нагайкой по лицу вслед за словами и она ощутила, как враз заалели щеки и уши. Всего секунду назад ей было холодно, но уже сейчас вся кожа пылала. Мужчина враз замкнулся, дрогнул мягкий образ, в одночасье превратившись во что-то колючее, чего Санса понять не могла. Он убрал руку, отошел от жены так, словно она была воплощением чего-то обидного, ранившего его чувства.
- У меня нет на него достойного ответа. У меня вообще ни черта нет. Ни имени, ни даже руин какого-нибудь замка, – не мигая, испуганно затаившись на том месте, где ее застала буря, девушка стояла, боясь пошевелиться, и следила за человеком, которому была отдана до конца его или своей жизни. Атмосфера интимности и дружеского сближения, которого Сансе более всего не хватало, и что она так хотела бы получить хотя бы от кого-то в той новой жизни, грозившей ей, сейчас разлетелась в пух и прах о желание сделать приятное супругу - сыну лорда, чья рука зарезала брата невестки.
- Все мое богатство - это молодецкий задор, да дурная башка, на которую я каждый день нахожу приключения. Я вырос в деревне, и здесь я только потому, что моему отцу вдруг понадобился "наследник". Ведь не из родительской любви он так внезапно про меня вспомнил. Как вспомнил, так и забудет, а может и прикончит напоследок из страха. А ты останешься вдовой. Хотя, такой поворот тебя скорее обрадует.
Санса слушала молча, не замечая, как от нервного напряжения у нее сжались руки в кулаки и ногти впились в ладони. В словах незнакомого человека было спрятано так много горечи, обиды и недоверия к внешнему миру, что девушка терялась в восприятии происходящего… Кроме того, она сама была, как раненый зверь, ищущий хотя бы временный приют.
Рамси Болтон продолжил говорить, кидая на нее свои странные пронизывающие насквозь взгляды. Они больше не пугали ее, вот только Санса чувствовала, что его глаза имеют над ней особую власть. Он будто смотрел в самую суть, хотя слова милорда Болтона говорили о другом. Ей даже захотелось переубедить молодого мужчину в этом, сказать, что Санса Старк не желает ему смерти. Хотела бы, но нет. В ней было только опустошение и усталость после долгой дороги в эту спальню. Жалела ли она себя? Нет… Считала ли жертвой? Тоже нет… Она сама была виновата во всем: в помолвке с Джоффри, в смерти Леди, в обвинениях против отца, в его казни… Это ей, а не Неду Старку стоило отрубить голову на площади перед септой Бейлора. Пусть бы кровь рыжеволосой северянки окропила ступеньки храма южан. Так было бы справедливо, но получилось иначе. Волчица без дома и родных осталась жить, прикованная цепью к сыну убийцы своей семьи. Таким было ее наказание. Быть может, этот странный человек с взглядами-мечами пришел в жизнь Сансы как кара, как испытание. Она должна выдержать все, смешать себя с грязью, опуститься на самое дно, чтобы искупить вину и помочь… ему в чем-то неизвестном, а родному дому - вновь восстать из пепла. Хотя бы для того, чтобы можно было вернуть близких в Винтерфелл.
- Я не смогу, я трусливая, глупая девочка, но я больше не смогу страдать, - все это пронеслось в голове за секунду под едким взглядом, раздевающим до души. Пронеслось под ехидный хохот самосознания, – сможешь, родная. Тебе не верит даже сын клятвоотступника, известный убийца.
- Если бы мы встретились в другое время и в другом месте, я бы искреннее тебе посоветовал со мной не связываться. Но раз уж связалась - знай одно: я тебя не обижу и пока я жив, никому не отдам. Я постараюсь восстановить твой замок, но не обещаю, что это будет быстро и легко. Легко нам с тобой не будет, но я к этому готов. И не надо мне ничего. – говоривший будто успокоился и теперь был доброжелателен, не подозревая, какие бури проносятся в душе его собеседницы.
Санса понуро молчала, потупив взгляд. Ее тыкали носом в то, что ее будущий муж монстр, а оказалось, что чудовище она. За своими переживаниями и страхами она забыла, что натворила в собственной семье, предав отца по просьбе Серсеи Ланнистер.
Рамси Болтону не стоило принимать у нее ничего. Быть может, они даже два сапога пара.
- Мне очень приятно - но не надо мне ничего дарить. Возьми. – он вернул кольцо.
Раздавленная, на грани обморока и почти без сил, Санса взяла кольцо, тупо уставившись на рубин. Жалкая девочка вдруг оказалась на берегу большого океана совсем одна. До тех пор, пока не состоялась эта свадьба, время будто застыло. Над ней каждый день издевались и глумились, она жила в страхе и молитвах, но в какой-то застывшей ситуации, а теперь – открылся безграничный простор возможностей, и здесь она чутко осознавала свое ничтожество. Боги были добры и справедливы… Они судили Сансу Старк и выбрали наказание – неизвестность под флагом одиночества. Даже тот, кого она боялась, отказывался от ее подарков.
Она зажала кольцо в кулак, чувствуя, как согретые теплом чужой руки грани камня впиваются в ладонь, израненную ее же ногтями. Лорд Болтон все сказал, а она не знала, как ему ответить и тупо стояла напротив, настороженно посматривая исподлобья на мужа перед людьми и богами.
Из ступора девушку вывел камин, в котором вдруг громко затрещало полено, шумно отдавая огню свои соки. Санса вздрогнула и зябко повела плечами, будто ей было холодно. Но она пылала. Кольцо жгло руку бесполезным грузом, в сердце застряло копье раскаяния, а в ум вцепились совесть и страх.
- Милорд, - почти неслышно начала девушка, сложив руки на груди, - простите, что обидела Вас, я не имела в мыслях ничего дурного. Я только женщина и.. – Санса замялась, испуганно поглядывая на собеседника. Ей снова стало неловко, что она стоит перед ним почти обнаженная, с распущенными волосами и заикается, как простолюдинка, не в силах связать два слова, – совершенно Вас не знаю.
В этой короткой путаной речи было многое: и невысказанный страх, и попытка защититься от нападок, и усталость от борьбы с собой, и желание робко намекнуть, что она просто не знает, что делать сейчас.
- Мы..., - это прозвучало так странно, что Санса осеклась, кинув робкий взгляд на молодого мужчину, напоминающего ей хищное животное, замершее перед прыжком, - я постараюсь Вас не разочаровать. - А ведь сказать собиралась совсем другое.

Тихий, прерывающийся голос Сансы прозвучал для Рамси как очередной гром среди "ясного" неба. Мысли ярко вспыхивали в его мозгу ослепительными, напряженными молниями, на доли секунды освещая доселе скрытые где-то в темных уголках его разума очевидности. "Ну ведь ты же видишь" - словно читалось в больших, блестящих и таких грустных глазах его молодой супруги - "Ты же понимаешь. Ну что же ты, Рамси."
 Маленькая, всеми оставленная, испуганная и отвергнутая в своей душевной простоте даже им самим.... Одиночество юной леди, ничем не заслуживающей всех тех ужасов, что уже успели с ней приключиться, буквально потрясло Рамси в этот момент, хотя вряд ли он осознавал свое чувство в полной мере. Просто что-то в очередной раз ёкнуло в нём, переворачиваясь с ног на голову, и ему захотелось как-то помочь Сансе или хотя бы просто успокоить её, хотя он только что сам взял и все испортил. Откуда же ему было знать, что за подтекст она спрятала в свой жест, когда протягивала ему кольцо с алым камнем? Быть может, это кольцо - подарок её матери? Или отца? Пару секунд назад это было бы очень важной деталью, но сейчас Рамси уже было все равно, что это за кольцо и откуда оно взялось. Он просто должен был его взять, если Санса решилась сделать ему такой подарок. Вот неужели нельзя было хотя бы раз в жизни засунуть куда нибудь подальше свой сраный характер и просто взять гребаное кольцо? Но нет, он ведь не мог просто так взять и промолчать, он же привык говорить то, что думает, он же весь такой в своей манере прямой и честный, когда речь идет не о его знаменитых "подвигах" . Хотя спроси Санса у Рамси заодно и об этом - он и тут вряд ли бы ей солгал, по крайней мере в эту самую минуту. Хотя, кто его знает. Иногда Рамси казалось, что он и сам себя знает весьма паршиво, куда уж тут остальным.
 - Санса - уголки губ мужчины чуть опустились, пропуская в его черты глубокую печать пережитого раскаяния и тяжелой внутренней борьбы с собой; глаза его засветились мягкими, светлыми огоньками, пришедшими на смену бесновато-насмешливым искрам, танцующим в темно болотной зелени с задором и плохо скрытой издевкой, словно говорившей: "Да пошли вы. Имел я вас всех".
Моменты, когда они успокаивались, и взгляд Рамси обретал глубину, были редки, и чем дальше - тем реже они случались. С момента смерти матери он совершенно одичал, огрубел и внутренне опустился, позволив боли и злости взять верх над самим собой. Но рядом с Сансой он как будто снова - не возвращался в прошлое, но ощущал присутствие той самой незримой ауры, которой ему так не хватало. Правда  нетерпеливый и горячий нрав все равно брал верх, и Рамси огрызался в ответ на обычную попытку сдружиться так, как будто ему предложили добровольно выпить яду, а не принять маленький дар. Смутное осознание этого факта пришло к нему с опозданием, но лучше уж поздно, чем никогда.
- Ты ничем меня не обидела
Он снова подошел к ней, теперь уже наверняка спрятав свои колючки и поборов отчужденность, непонятно кому из них мешающую больше; подошел - словно признав, что погорячился. Он был готов попытаться попробовать еще раз. Напряженность как будто исчезла из его черт, походки и жестов. Готовый что-то объяснить или быть может что-то выслушать, Рамси снова сел на широкую постель и, притянув новоиспеченную супругу  к себе за руку, аккуратно усадил  Сансу на свои колени.
- Просто мне никогда не дарили подарков. Ты тут ни при чем.
Словно "спрятав" хрупкое девичье тельце от окружающего мира, Рамси провел рукой по ее голове, то аккуратно зарываясь пальцами в прямые рыжие волосы, то снова высвобождаясь из них. Мягко и с затаенной лаской, притихший и успокоившийся, Рамси изучал черточки лица Сансы с таким живым и неподдельным интересом, словно каждая деталь была ему теперь необычайно важна. "Вот он я" - словно говорило все его существо, вышедшее вдруг на свет - "Я здесь; и меня интересуешь ты".
- Прости - он посмотрел супруге в глаза открыто и почти наивно - чистым, искрящимся взглядом словно только что рожденного ребенка. Нашкодившего - и готового исправиться. Ну или хотя бы попытаться.
- Я хочу взять твое кольцо - негромко и вместе с тем серьезно произнес он наконец, словно все окончательно взвесив и обдумав - Если, конечно, еще можно.
Губы Рамси тронула улыбка; пока еще едва - словно он не был уверен в том, а можно ли ему улыбаться.

Тонкий золотой обруч тихонько блистал в полутьме, обжигая безымянный палец на левой руке. Что-то страшное и темное резко шевельнулось в этот момент внутри, словно летучая мышь, испуганная вспышкой света - и забилось в самый дальний уголок сердца Рамси, канув на дно глубокого, тихого омута. Темный, почти бордовый рубин был словно наполнен теплом и жизненной силой дремлящей энергии огня; и глядя вглубь ограненного камня Рамси начинал осознавать где-то глубоко внутри себя, что прежней жизни для него больше не будет. Он позволил Сансе надеть на свой палец это кольцо и даже сам под влиянием эмоций попросил ее об этом даре, который теперь должен был стать для него тяжелым замком на двери, ведущей назад, в прошлое.
Рамси не умел принимать подарков; не хотел он принимать и это кольцо. Считая, что подобный дар обяжет его на какой-то ответ, он не был уверен в том, что сможет ответить достойно. Но теперь свидетельство его долга перед женой блестело на его руке, опоясывая Рамси обручем
непреложного обета. Всего лишь приняв никчемную на первый взгляд безделицу, теперь он считал, что обязан подарить Сансе в ответ едва ли не весь мир. Какая то его часть уже
жаждала расплатиться c дочерью Кейтилин Старк, чтобы только сбросить c себя давящее ярмо кажущейся почти непосильной обязанности, но ели бы даже у Рамси была возможность вернуть кольцо, он бы этого ни за что не сделал. Назад дороги уже не было - он закрыл ее для себя сам.
- Спасибо - без улыбки сказал он, поднимая наконец серьезный, глубоко осмысленный взгляд на стоящую перед ним девушку. Он так и не мог еще назвать ее своей женой, воспринимая Сансу скорее как новую знакомую, хотя они уже и были связаны узами гораздо более прочными, чем брак. Почти физически ощущая ее испуг и замкнутость, порожденную его неосторожным поведением, Рамси инстинктивно понимал, чего стоил ей этот жест доброй воли; но это не делало ее дар более или же менее ценным. Как и не умаляло его долга. Он никогда не знал, что будет через день или два, но сейчас у него и вовсе складывалось ощущение, что он летит куда-то в черную дыру, не зная, что там, за линией горизонта. Пожалуй, такое же неведение терзает людей только тогда, когда они готовятся перейти черту между миром живых и миром мертвых, но Рамси привык не знать, что будет с ним завтра.
На сей раз у него не возникло желания огорошить Сансу каким-нибудь очередным обескураживающим признанием; "тиски" разжались и хищник готов был отпустить свою жертву, отступив в темноту. Иногда даже таким как он нужно время, чтобы спокойно обдумать произошедшее.
- Ты устала - голос Рамси как будто "упал", прозвучав слегка сухо и даже немного прохладно, хотя его тембр и сохранил обращенную к Сансе мягкость, словно намекая, что дело не в супруге, а не нем самом.
- Ложись спать.
Сын Русе Болтона уже в который раз поднялся с постели, передавая в распоряжение Сансы огромное ложе, на которое он сам, похоже, не собирался претендовать. Пройдя мимо хрупкой девичьей фигурки к камину, мужчина нагнулся и взял с расположившегося на полу подноса бутылку вина, попутно ища взглядом собственный дублет. Решив, что этот незаменимый предмет его одежды скорее всего остался в качестве трофея миловидным придворным-провожатым, Рамси тихо, но резко выругался, вновь обнаруживая экспрессивность нрава.
- Какие уроды придумали все эти *****ые традиции - он ловко выдернул пробку из узкого горла винной бутылки и выразительно отсалютовал последней своей новоявленной супруге - Надо быть больными, чтобы так провожать новобрачных. Хотя, все они здесь больные.
Агрессия словно была его вторым "я", без которого не существовало Рамси Болтона. Она звучала в его голосе, ощущалась в жестах - и вместе с тем оказывалась так безобидна для маленькой и хрупкой девочки.
Подавив усмешку, мужчина отвернулся лицом к огню и запрокинул голову, крепко приложившись к горлу бутылки. Вино приятно обожгло гортань, разливаясь горячей лавой где-то в груди. Не проронив ни капли, Рамси сделал три больших глотка, утоляя внезапную жажду и лишь затем снова вполоборота, искоса взглянул на жену.
- Завтра мы едем в Винтерфелл. Тебе надо отдохнуть. Ложись - я не буду мешать.
Бутылка вернулась на поднос, резко стукнувшись дном о металлическую поверхность. Точным, размашистым жестом Рамси поднял с пола все-таки найденный, хоть и порядком потрепанный дублет: на нем не хватало трех пуговиц.
Вот же ж бешеные сучки. Испортили такую хорошую вещь.
Он оделся - точно и скоро. Пальцы ловко застегнули пуговицы, плохо влезающие в тугие петли. В последний раз нагнувшись к подносу, Рамси снова взял с него бутылку. Надо же было урвать от этой свадьбы хоть что-то однозначно полезное.
- Доброй ночи.
Не ожидая никакого ответа и будучи уверенным в том, что Сансу более чем устроит такой расклад, Рамси направился к запасному выходу, предназначенному для прислуги. Что будут говорить о его успехах на брачном ложе поутру, сыну Русе Болтона было плевать. Завтра они с Сансой уедут - и Королевская Гавань останется далеко за спиной, так же, как остается за спиной любое прошлое. А о прошлом беспокоиться стоило в самую последнюю очередь.

Не слышно дыша, Санса внимательно наблюдала за человеком, которому ее утром отдали вместе с Винтерфеллом согласно договору с новым Хранителем Севера. Ее удивляли его манеры: он то искрился открытыми эмоциями, то тух, становясь замкнутым, при этом его взгляд оставался блестящим и живым.
- Спасибо. – что теперь? Он так взглянул на леди-жену, что Санса замерла, как изваяние под внимательным взглядом. Попятилась, когда милорд Болтон встал с постели, вновь приблизившись к ней. – Ты устала. Ложись спать.
Санса молчала, наблюдая за человеком, отпускавшим ее на волю этой ночью. Она не чувствовала ни радости, ни облегчения, ни страха. Нервное напряжение, сковавшее ее, теперь бушевало во всю, лишая свою жертву возможности трезво осознавать происходящее.
- Какие уроды придумали все эти *****ые традиции. Надо быть больными, чтобы так провожать новобрачных. Хотя, все они здесь больные.  - молодой человек резким жестом откупорил бутылку вина, сделав смачный глоток из горлышка. Санса молчала, сложив руки на животе, будто они были в тронном зале, а нее одето самое лучшее платье. Как вести себя с мужчиной, который твой муж, родственник убийцы и при этом покидает тебя в вашу брачную ночь? Лихорадочный поиск ответа на эти вопросы не давал долгожданного ответа. - Завтра мы едем в Винтерфелл. Тебе надо отдохнуть. Ложись - я не буду мешать.
Под взглядом этого человека, от его тона и смысла слов Сансу начала бить дрожь. Теперь то она начала осознавать, что всецело принадлежит дому Болтонов. Сейчас лорд Рамси решает, как будет спать Санса, что есть, как одеваться и куда ехать. Было поздно отступать, назад пути не нет, а как хотелось бы… Бежать.
Пока мужчина одевался, девушка стояла все так же, почти не шевелясь и чуть дыша. В тишине было слышно только пыхтение Рамси Болтона, потрескивавший огонь в камине и отдаленные звуки музыки, говорившие о том, что пирующие продолжили празднество.
- Доброй ночи, - он даже не посмотрел на нее перед уходом, но Санса присела в таком реверансе, какой прежде отвесила бы только Джоффри, как своему жениху. Отныне так ей предстояло кланяться мужу, выражая свое уважение и покорность, как преданной леди-жены. Заметил ли он ее реверанс? Что подумал о ней? В любом случае, ему или воле богов, но Санса была несказанно благодарна за краткую передышку.
Из сумятицы, праздновавшей победу на рассудком, она все же извлекла радость. Завтра она уедет из Королевской гавани! Завтра! Быть может, ей даже повезет и она окажется в Винтерфелле…
Горькие соленые слезы градом покатились по щекам при мысли о родном доме. Джоффри с таким удовольствием рассказывал всему двору, что ее родной замок сожжен. Санса боялась увидеть его вновь разрушенным, но при этом хотела этого более всего. В самых смелых мечтах она представляла, как добьется возврата останков отца и матери, чтобы похоронить их в семейном склепе Старков. Там же найдут упокоение Бран и Рикон.
При условии, что Рамси Болтон будет добр к ней, она смогла бы даже попытаться восстановить замок после предательства Теона…
- Такая роза, как ты, нужна мне самому. – Воспоминание о словах Джоффри пришло в голову внезапно, вспышкой молнии озарив темноту горя, навалившегося на Сансу с новой силой.
Подскочив на месте, она кинулась к входной двери, дергая задвижки и теребя замок. Эта дверь быстро отрезала ее от возможных посягательств со стороны Джоффри, а вот с потайным ходом для прислуги было сложнее. По какой-то причине он не имел ни задвижки, ни замка, но открывался внутрь покоев.  Кинувшись к сундуку, стоявшему в ногах кровати, Санса кое-как дотолкала его до дверцы и подперла ее. В сундук же отправился дубовый табурет, несколько поленьев и бутылка вина. Конечно, короля это не смогло бы остановить, зато его жертва точно была бы предупреждена возней о прибытии посторонних в покои новобрачных.
С баррикадами было покончено, но девушка не испытывала желания отойти ко сну, хотя уставший разум и отказывался ей повиноваться. Растерянно присев на кровать, она залезла под покрывало и уже через несколько минут ушла в полусон-полузабытье, равнодушно даровавшие ей покой.